– Я внизу, – сообщила Лена. – В машине. Сижу рядом со входом.

Настя накинула куртку и в дверях столкнулась с Саморуковой.

– Я могу узнать, куда ты направляешься? – зло и ехидно улыбнулась начальница.

– Можешь, – кивнула Настя, показала на висевшие над дверью часы и объяснила: – На обед. Половина первого – обеденное время.

Придется увольняться, выносить Саморукову становилось все труднее с каждым днем.

– Что-то случилось, Лен? – тревожно спросила Настя, залезая в серебристую «Хонду».

Если бы у Насти были деньги, она тоже купила бы точно такую. Скромная и очень красивая машина удивительно шла бледной худощавой Лене с небрежно собранными в хвост светлыми волосами и в небрежно расстегнутом баснословно дорогом пальто.

– Нет. – Лена быстро посмотрела на нее и отвела глаза. – Настя… Мне просто некому больше сказать… С Игорем что-то происходит в последнее время.

Она замолчала, и Настя, покосившись на грустное Ленино лицо, поторопила ее:

– Что? Что происходит?

– Не знаю, – прошептала Лена, все так же глядя прямо перед собой. – Что-то его беспокоит. Понимаешь, с фирмой все в порядке, договоров много, прибыль нормальная, даже отличная, а он какой-то… озабоченный все время. Думает о чем-то…

– Ну и что? – не поняла Настя. – Мало ли о чем человек может думать. Ты не фантазируешь?

– Нет, – уверенно покачала головой Лена. – Не фантазирую. Его что-то беспокоит, и это связано с тобой.

– Со мной?! Да мы с ним общаемся-то только по большим праздникам. По-моему, он обо мне и вспоминает только перед дядь-Левиным днем рождения. Лен, ну какое ему до меня дело? С чего бы ему из-за меня переживать?

– Ну, во-первых, дело ему до тебя есть. Он тебя любит, я знаю, и относится к тебе как к сестре. Так что ерунду не говори.

В том, что Игорь ее любит, Настя сомневалась. Иногда она сомневалась даже в том, что он вообще способен кого-то любить, кроме себя. Впрочем, к жене Игорь всегда относился с большой заботой. Да и к дяде Леве тоже.

– А… с чего ты взяла, будто его что-то беспокоит в связи со мной?

– Трудно объяснить. Он думает о чем-то, и лицо у него делается такое… тревожное. А потом заговаривает о тебе. Вот вчера… Весь вечер молчал, а потом сказал, что ты не отдыхаешь совсем. Что хорошо бы тебя в Африку отправить. Кстати, может, тебе действительно отпуск взять и съездить куда-нибудь?

Насте никогда не пришло бы в голову, что Игорь помнит, была ли она в отпуске. Впрочем, она мало думала об Игоре.

– В отпуск я действительно собираюсь. А ехать никуда не хочу. Дома буду.

Лена понимающе кивнула. Настя никому не говорила, что Борис в отпуске уже был, но сейчас ей показалось, что чуткая Лена об этом догадывается.

– Настя, у тебя никаких неприятностей нет?

– Нет, – твердо уверила ее Настя.

У нее нет никаких неприятностей. Если не считать того, что Боря болеет у мамы, и ей приходится возвращаться в пустую квартиру. А еще придется искать работу, потому что видеть и слышать Саморукову больше нет никаких сил.

– Настя, ты подумай, – попросила Лена. – Ну из-за чего Игорь может нервничать?

– Не из-за меня. Точно. Лен, а ты точно не фантазируешь? Он мне звонил вчера, и я не заметила, чтобы он нервничал. Балагурил, как всегда.

– Зачем он тебе звонил?

– Он собирается подарить дяде Леве камин. Советовался, – усмехнулась Настя.

– Камин? Бред какой.