— Изабель волнуется. Она попросила, чтобы я нашел тебя и привел к гостям.

Флора отчаянно замотала головой.

— Я не пойду.

— Пойдешь. Тебя ждут. Не надо портить праздник.

— Я не могу. Я не пойду. Скажите, что я заболела… придумайте что-нибудь…

Хью крепче сжал ее плечи.

— Соберись, Флора, возьми себя в руки.

В комнате стало очень тихо. Из этой тишины в сознание Флоры проникали отдельные звуки: слабые отголоски мелодии, шум ветра за окном, отдаленный плеск волн. И совсем рядом, так что он скорее ощущался, чем слышался, равномерный стук сердца Хью.

Она осторожно отстранилась от него.

— Как вы меня назвали?

— Флора. Хорошее имя. Гораздо лучше, чем Роза.

Ее лицо распухло от плача. Влажные дорожки слез бежали по щекам. Флора громко шмыгнула носом. Хью залез в карман и достал свой носовой платок. Не тот шелковый, что выглядывал из нагрудного кармана, а обычный, хлопковый, ставший мягким от частых стирок.

— Вообще-то, я редко плачу, — сказала она и высморкалась. — Можете мне не верить, но это правда. А в последние дни я только и делала, что плакала.

— Неудивительно, учитывая напряжение, в котором ты находилась.

— Да. — Она посмотрела на платок и увидела, что он весь в черных пятнах. — Тушь потекла.

— Ты похожа на панду.

— Наверное. — Она сделала глубокий вдох. — Откуда вы узнали? Что я Флора?

— От Энтони. То есть, он сказал, что тебя зовут Флора. Впрочем, я уже давно понял, что ты не Роза.

— Когда?

— В тот день, когда ты заболела, я окончательно убедился в этом. Но подозрения возникли еще раньше, — добавил он.

— Но как вы узнали?

— Пять лет назад Роза поранилась на пляже. Она порезала руку осколком бутылки, которую какой-то шутник закопал в песок. Вот здесь. — Он сдвинул вверх рукав ее халата и провел пальцем линию примерно в два дюйма длиной на внешней стороне предплечья. — Рана не была серьезной, но пришлось наложить шов. Я хорошо накладываю швы, но даже я не смог сделать это так, чтобы не осталось следов.

— А почему вы ничего не сказали?

— Я хотел сначала поговорить с Энтони.

— И вы поговорили?

— Да.

— Он вам все рассказал? Обо мне, о Розе и о наших родителях?

— Да, все. Интересная история.

— Он… он собирается завтра рассказать все Таппи.

— Он сейчас рассказывает Таппи, — поправил ее Хью.

— Сейчас? В эту самую минуту?

— Да, в эту самую минуту.

— Значит… — Флора не сразу решилась произнести это вслух. — Значит, Таппи знает, что я не Роза.

— Сейчас уже знает. — Он внимательно посмотрел на ее лицо. — Ты из-за этого плакала?

— Да, наверное. И еще из-за многого другого.

— В том числе и из-за угрызений совести.

Флора кивнула.

— Тебе не нравилось обманывать Таппи?

— Я чувствовала себя преступницей.

— Хорошо, теперь, когда Таппи все известно, ты можешь успокоиться. — В его голосе появились обычные сухие нотки. — Так что вставай, надевай платье и спускайся вниз.

— У меня лицо опухло.

— Умойся.

— И платье помялось.

Хью поискал глазами платье и обнаружил его лежащим на полу.

— Еще бы ему не помяться.