Переступив порог кабинета, я с трудом узнаю в сидящей за столом женщине нашего строгого и несгибаемого генерала. Сейчас она выглядит непривычно хрупкой и уязвимой, будто вся тяжесть случившегося разом обрушилась на её плечи. Домашние одежды лишь подчёркивают её бледность и осунувшееся лицо. Карисса откидывается на спинку кресла, словно у неё нет сил даже сидеть прямо. И когда она поднимает на меня глаза, я замечаю в них покрасневшие прожилки сосудов и следы слёз. Неужели эта железная леди, которую я привык видеть непоколебимой и собранной, действительно плакала?

Пытаясь скрыть своё замешательство, я делаю шаг вперёд и склоняю голову в положенном приветствии:

— Генерал, вы вызывали меня?

— Сержант, входи, — устало приглашает она меня.

Военачальница смотрит на меня несколько мгновений, будто собираясь с мыслями. Её голос звучит надломленно, но в нём всё ещё ощущается привычная властность:

— Полагаю, ты уже знаешь о том, что случилось с… С капитаном Эйрином.

Я молча киваю, ожидая дальнейших распоряжений. Карисса глубоко вздыхает, на секунду прикрыв глаза, а затем буравит меня пронзительным взглядом:

— Зено, я хочу, чтобы ты нашёл того, кто это сделал. Используй все свои навыки, все связи. Не жалей ни сил, ни времени. Но найди мне убийцу и приведи его, чтобы он ответил перед законом. Это не просто приказ. Это моя личная просьба.

В её голосе звенит сталь, но в глазах плещется неприкрытая боль. И я вдруг с пронзительной ясностью осознаю — для неё смерть Эйрина стала не просто потерей ценного офицера. Это нечто куда более глубокое и личное. Не знаю, связывало ли их что-то помимо служебного долга, но сейчас это не важно.

— Будет сделано, генерал.

— Не подведи меня, сержант. И будь осторожен. Мы не знаем, с кем или чем имеем дело. Но кто бы это ни был — он опасен. Очень опасен. Так что смотри в оба.

— Так точно. Если позволите, что станет с нашим Гвардейским батальоном? Кто возглавит его теперь?

— Пока сложно сказать. Император выберет преемника Эйрина, а до тех пор ты будешь командовать вместе с другими офицерами. Времени прошло немного, но Эйрин всегда хвалил тебя, поэтому я надеюсь, что ты справишься.

— Почему вы выбрали меня? Потому что мне доверял капитан? — смотрю на генерала, но вижу сейчас лишь уставшую женщину.

— Да, и потому, что я тоже верю в тебя, Зено. Каждый раз, когда вставал выбор спасти других или спастись самому, ты без сомнений рисковал собственной шкурой ради товарищей. Мне плевать, чем запятнал себя твой клан, для меня значение имеют лишь твои собственные дела. И напоминаю, твой экзамен на офицера никто не отменял, а сейчас это очень важно.

Несколько дней пролетают в сплошной суматохе. Учения ведь никто не отменял. Расследование идёт медленно, новых зацепок нет. А мне приходится постоянно разрываться, отбиваясь от нахальных офицеров батальона.

Лишённый покровителя, я почти сразу попадаю в немилость к некоторым из них. Конечно, открыто они не выступают против меня, но постоянно заваливают ворохом работы, сваливая на меня свои обязанности.

Как учил Эйрин, я на такое не соглашаюсь, выдерживая дистанцию. Ссылаюсь на устав и должностные обязанности адъютанта, но даются такие беседы непросто. Да и новых друзей я так вряд ли себе найду.

Тем временем приходит весточка от алхимика. Вместе с Райдо мы идём узнать, что старику удалось найти.

Полевая лаборатория разместилась в одной из старых алхимических лавок. Хитрый ветеран вместе со своим отрядом не стесняется использовать брошенное горожанами имущество. Он ведёт нас в дальнюю комнату, где на столе под стеклом лежит меч капитана.

— Вы никому не сообщали о результатах? — уточняет Райдо.