|
Надо было, еще как надо! У ее мальчика есть будущее, и, когда он вырастет и окрепнет, никто не сможет сделать его разменной картой в своих грязных играх за власть. Никто! — Дарена, сколько можно ждать?! — раздраженно вскрича¬ла Лакриста, качая на руках хнычущего малыша.—- Селерею опять надо пеленки менять! В комнату вбежала запыхавшаяся женщина необъятных форм и с порога заголосила: — Госпожа! Лин Лакриста! Я во флигеле была, а эта бес¬толочь Вирва мне и словечка не передала... У-уу, гадина! — Погрозив кулаком себе за спину и посылая проклятия слу¬жанке-сопернице, Дарена тут же зачастила: — Давайте маль¬чика сюда, госпожа. Сейчас мы его искупаем, покормим и спать уложим. Правда, маленький? Малыш, уже привыкший к теплым, пахнущим молоком рукам кормилицы, прекратил плакать и теперь тянулся к цвет¬ным лентам на лифе женщины. — Сразу видно, что мальчик растет! — добродушно пояснила Насте Дарена, но, увидев недовольную гримаску на лице гос¬пожи, торопливо развернулась и исчезла в коридоре. — Дура,— шепнула под нос Лакриста и рухнула в кресло. Бывшая супруга нолдского посла не пожелала сама кормить ребенка, боясь испортить фигуру, а потому наняла кормилицу. Вот только что-то щемило у нее сердце каждый раз, когда она видела, как Селерей играл с Дареной. Ну да ничего, иного пути у нее все равно нет. Пусть сегодня сын получит меньше материнского внимания и ласки, зато ни в чем не будет нуж¬даться завтра. Жила Лакриста Регнар в богатом пригороде Равеста, в получасе езды от дворца короля. Новый дом ей пожаловал Гелид Ране, решившись открыто возвысить женщину, с которой делил постель и редкие свободные от забот часы отдыха. Теперь Насте принадлежало и небольшое поместье где-то на севере Зелода, доходы от которого позволяли забыть о многих суетных проблемах мира. Наконец-то женщина смогла почувствовать вкус свободы и дурманящий аромат власти. Любовница короля, уже полгода не выпускающая Его Величество из сетей своих чар, могла многое. Тонко чувствуя настроение государя, она знала, какими словами можнб'пробудить его интерес к чьей-то челобитной или, наоборот, заставить взбеситься при одном только виде просителя. Она могла многое и день за днем приучала придворных к мысли о ее всесилии. Пристроить сына в гвардию, устроить дочку в королевскую свиту... Вот и шли на поклон к ней аристократы, засылали гонцов, заискивали и просили. Примерно так же относятся к секретарю директоратам, на Земле: в глаза лебезят, а за спиной именуют шлюхой. Мерзко и неприятно, но она знала, на что шла! Вот только для сына оставалось мало времени, но ведь это скоро закон¬чится, верно?! Тот день, когда она впервые танцевала с Его Величеством, просто перевернул ее жизнь. Взгляд молодого, привлекатель¬ного мужчины, возмужавшего на жестокой и кровавой войне, манил и притягивал к себе, будоража уснувшие чувства. Раз¬говор с всплывшим из небытия Ярославом лишь подтолкнул ее тогда к решению бороться за будущее любыми средствами, а внешность Гелида I Ранса заставила надеяться, что выбран¬ный путь станет хотя бы приятным. В чем-то ее надежды оправдались, в чем-то — нет. Доля официальной любовницы короля не столь привле¬кательна, как кажется поначалу. Ведь настоящий властитель — это не только фигура короля, но и его свита. Гелид I Ране окружил себя лишь преданными людьми, когда-то сделавшими ставку на молодого правителя и теперь получившими возна¬граждение за преданность. Многие из них желали большего, мечтая увидеть по левую руку от Его Величества свою дочь, сестру, племянницу или даже внучку... Кому-то не нравилась сама личность Лакристы как бывшей супруги посла злокоз¬ненного Нолда. Влиятельное, неизмеримо опасное государство Истинных магов воспринималось ветеранами недавней войны как на время затаившийся хищник, выискивающий признаки слабости. Потому присутствие вблизи от их обожаемого Ранса «нолдской девки» будило в них настоящую ненависть. |
