Она едва успела закончить разговор, как появился детектив.

— В вашем распоряжении пятнадцать минут, ваше королевское высочество, — сказал он. — Следуйте за мной.

Алексий хотел пойти с ней, но ему не разрешили.

— Все будет хорошо, — уверила она молодого телохранителя, прежде чем последовать за детективом по серому коридору, ведущему в еще более серую комнату для свиданий, в которой стоял деревянный стол и несколько складных металлических стульев. Детектив жестом приказал ей сесть.

— Вы собираетесь допрашивать меня? — спросила она, опускаясь на ближайший к ней стул. В горле у нее пересохло.

— Нет. — Детектив повернулся и направился к выходу. — В этом нет необходимости. У нас есть вся необходимая информация.

Прошло пять минут, и дверь снова открылась. Шанталь окаменела, когда Деметриса с наручниками на руках ввели в комнату.

Она смотрела на него и не могла узнать. Таким она никогда не видела его.

Что они сделали с ним?

Его лицо распухло так, что стало совершенно бесформенным, правый глаз заплыл и почти закрылся. Права щека рассечена, и из нее сочится кровь.

У Шанталь перехватило дыхание. Не может быть, что это он! Она не узнает его.

— Деметрис! — Шанталь прошептала его имя как молитву. У нее уже не было слез.

Он смотрел на нее, как будто не узнавая, и на лице у него не отразилось никаких эмоций. Офицер, который ввел его в комнату, подтолкнул Деметриса к столу и складным стульям.

— Садись, — грубо приказал офицер. — А вам, ваше высочество, запрещается прикасаться к нему. Между вами не должно быть контакта.

Должно быть, она машинально кивнула. Она могла смотреть только на Деметриса и думать только о нем. Он медленно опустился на стул.

Шанталь резко наклонилась вперед и положила ладони на стол.

— Мы вытащим тебя. Мы заставим их заплатить за…

— Шанталь! — резко произнес Деметрис, чтобы привлечь ее внимание к своим словам. — В Ла-Круа очень суровые законы в отношении оружия. Меня не скоро выпустят.

— Я помогу тебе.

— Как? — Он испытующе посмотрел на нее темными глазами и наклонился вперед, коснувшись грудью стола. — Забудьте обо мне, принцесса. Жизнь продолжается. Наслаждайтесь своей дочерью.

Неужели он говорит серьезно? Забыть его? Она носит его ребенка. Она любит его. Она никогда не забудет его. Но время истекло, и ничего больше нельзя было сказать. Детектив проводил ее к Алексию.

Вскоре они уже направлялись к замку Тибоде. Она отсутствовала всего лишь месяц, подумала Шанталь, входя в двери, но ей кажется, что прошло больше времени. Поднимаясь по лестнице в детскую, она чувствовала себя не членом семьи, а посторонним человеком.

В нарядной желтой комнате Лилли бросилась в объятия матери, и Шанталь крепко прижала дочь к себе. Долго сдерживаемые чувства наконец вырвались, и на глазах у Шанталь выступили слезы.

— Мама! — воскликнула Лилли, еще крепче обнимая Шанталь.

У нее был страшный день. Ужасная неделя. Но теперь она с Лилли, и это самое главное.

— Здравствуй, моя милая. — Она погладила дочь по мягким светло-каштановым кудряшкам, удивляясь, как выросла ее девочка за один месяц.

Шанталь сидела с Лилли в детской, держа дочь на коленях и слушая рассказы о том, что произошло в ее отсутствие — все события, значительные и незначительные, а также мелкие обиды, которые казались Лилли чудовищными, — когда дверь распахнулась и на пороге появилась Катрин Тибоде в бежевом дорожном шерстяном пальто.

— Нам нужно поговорить с тобой, Шанталь, — непререкаемым тоном заявила она.