Когда Николетта ушла и двери зала закрылись, Филипп попытался взять ситуацию в свою руки:

— Давайте сядем и все спокойно обсудим.

— Обсудим? — устало повторила Шанталь. — Тебе не кажется, Филипп, что уже поздно разговаривать?

— Шанталь! — воскликнула Катрин прерывающимся голосом. — Ну, пожалуйста, пожалуйста!

Шанталь задержала дыхание, пытаясь совладать с сердцебиением. Она не хочет причинять им боль, и она не хочет причинять боль Лилли.

— Я не буду препятствовать вашим встречам. Вы останетесь ее бабушкой и дедушкой, но она будет жить со мной. — Шанталь бросила на Деметриса благодарный взгляд. — Она будет жить с нами.

В тот же вечер они возвратились в Грецию, на остров Деметриса. Оказавшись на большой вилле, с которой открывался восхитительный вид на море, Шанталь почувствовала, что успокаивается.

Уложив Лилли спать, они вышли на террасу, залитую лунным светом.

— Так много событий произошло сегодня, — сказала Шанталь. — Трудно поверить, что мы здесь. Не верится, что мы вместе…

— Не веришь, что мы женаты?

Она услышала жесткую нотку в его голосе и лукаво усмехнулась.

— Ты думаешь, я сожалею?

— Возможно, ведь это было довольно поспешное решение.

Шанталь прильнула к нему так, что он почувствовал тяжесть мягких грудей, ее живот, изгиб бедер.

— Наоборот, я счастлива. И знаешь… Возьми меня. Здесь. Сейчас.

Деметрис крепко прижал Шанталь к себе.

— Я не хочу причинить тебе боль.

— Причинить боль? — Она подняла руки, обняла его за шею и поцеловала — легонько, игриво, проведя языком по его верхней губе. — Ты никогда не причинишь мне боль. Никогда в жизни.

Деметрис сжал пальцами ее бедро.

— Осторожнее, дорогая, ты же не хочешь увидеть, как плачет взрослый мужчина.

Шанталь улыбнулась и нежно провела пальцами по его влажным ресницам.

— Ну вот. Теперь ты такой же сильный и мужественный, как прежде. — Ее глаза наполнились слезами. Шанталь безмолвно смотрела на Деметриса. Сердце переполняли чувства: жизнь изменилась так разительно, что трудно было поверить в это. — Ты спас меня.

— Нет.

— Да, Деметрис. Ты освободил меня. — Она попыталась улыбнуться. — Я свободна.

Он нетерпеливо и негодующе хмыкнул.

— Я бы не стал называть это свободой. Теперь ты моя жена.

И Шанталь поцеловала его, чувствуя себя беспредельно счастливой.

— Так докажи мне это. — Она заглянула ему в глаза. — Сейчас.

У Деметриса вырвался стон, и он, подхватив ее на руки, понес в дом, в свою спальню, в которой ей никогда не приходилось бывать. Спальня находилась на самом верху. Из четырех окон открывался неописуемо красивый вид. Весь остров был виден как на ладони: земля, небо, горы, море. Лунный свет отражался от скал, отбрасывавших серебристо-белые тени.

— Ты попалась, — провозгласил Деметрис, не очень нежно опустив Шанталь на кровать.

— Хорошо.

— Хорошо? — насмешливо повторил он, пожирая ее глазами. Она лежала, раскинувшись на кровати; длинные темные волосы разметались по плечам, юбка задралась высоко на бедрах. — Как бы ты не передумала.

— Никогда.

Деметрис наклонился и поднял ее юбку до кружевных кремовых трусиков. Затем он медленно раздвинул ей ноги.

Шанталь покраснела. Жаркая волна окатила ее.

Он следил за ее лицом и видел, как она закусила губу.

— Мне кажется, что тебе нравится опасная жизнь, — сказал Деметрис, положив руку на колено Шанталь.