Семья обращалась к Бену, также как раньше к Расселу по денежным, семейным или личным вопросам. И хотя он отказался занять место Рассела за столом, теперь все считали его главой семьи. Мэй сообщила Бену, что хочет вынести из дома кровать Рассела, и на следующий день ее уже не было - суеверные ковбои порубили ее и сожгли. Адди предоставила Бену список продуктов, нужных на кухню, и он тут же послал мальчика в магазин. Фарфоровое личико куклы Лиа треснуло, когда она ее уронила, и Бен дал ей доллар на покупку новой. Они все без долгих размышлений положились на него, походя добавляя свои проблемы к той ноше, которая уже была у него на плечах. Редко кому приходило в голову, что он тоже, по-своему, скорбит по Расселу.

Только Адди понимала горе и чувство потери, которые испытывал Бен. Она переписывала письмо у Рассела в кабинете днем, когда Бен зашел с выражением рассеянности на лице. Внезапно он застыл, когда посмотрел ей в глаза, ошеломленный тем, что она была здесь. Он заговорил первым.

− Я не подумал, − медленно произнес он. − Я просто зашел в дом, чтобы спросить Расса… Я забыл, что его здесь больше нет. − И он молча стоял и удивлялся своему поведению.

− Иногда я тоже забываю об этом, − ответила она.

Бен коротко кивнул, чувствуя комок в горле. Адди узнала такое выражение. Он видела точно такое же, когда гляделась в зеркало в первый раз, когда проснулась в другом мире, когда она поняла, что часть ее жизни ушла безвозвратно. Это то, чего я больше не должна бояться, − мрачно подумала она. − Я знаю, на что похоже потерять все, и я знаю, что я как-то пережила это. А это значит, что я переживу и это тоже. Не говоря ни слова, она встала и протянула руки к Бену, желая облегчить его боль. У него не было привычки искать утешение, но она всегда будет предлагать ему его, даже если он решит отвернуться от нее.

Лицо Бена напряглось. Его ум был неясным от смятения. Давно он решил не полагаться на женщину, которую любил. Таким образом — никогда. Наслаждаться ею, давать ей удовольствие, брать то, что она предлагала, но никогда не давать ей власти над ним. И все же, не сделал ли он уже этот шаг, который стоил многих? Глаза Адди были полны знания о нем, секретами, которые он ей рассказал, пониманием, которое он ей дал, как мужчина. Она имела право на все, что он ей дал. Теперь он больше не был независимым. В такие моменты он сознавал все влияние, которое она оказывала на него, и он испытывал потребность порвать с ней.

− Я знаю, что тебе больно, − нежно сказал она ему. − Мне тоже. Не отворачивайся от меня, Бен.

Он подошел к ней прежде, чем смог себя остановить. Он зарылся лицом в ее волосы, руки конвульсивно вцепились в свободные рукава ее платья. Он испытывал такое благословенное, болезненное облегчение, которое жгло его глаза и нос. Его голос был хриплым, когда он попытался излить душу.

− Я его недолго знал. Но он был мне больше отцом, чем…− окончание предложения потонуло в тишине.

Адди нежно гладила его по волосам.

− Он любил тебя. Он считал тебя своим сыном.

− Если бы я знал, что происходит, я мог бы спасти его, я должен был …

− Все мы это чувствуем. Его семья была в нескольких шагах. Ты не думаешь, что Кейд ругает себя за то, что ничего не слышал? И я… ты не можешь себе представить то, что я бы хотела сделать. − Адди чувствовала ответственность за смерть Рассела в большой степени, чем Бен.