– Но…

– Синди, – перебил ее отец, – Гарольд Уолтерс не такой уж беспомощный, как всем кажется. Он просто убедил в своей беспомощности всех соседей. – На губах отца заиграла улыбка. – Единственный человек, которого ему не удалось одурачить, – это Эмили. Она знает о его болезни больше, чем он сам.

Сестры обменялись взглядами. Что тут можно сказать? И так все ясно.

Синди поняла, что ее отец видится с Эмили гораздо чаще, чем она и Джесс думали. Теперь стало понятно, что означает «проведать Уолтерса, чтобы скоротать время за партией в шахматы и скрасить одиночество парализованного старика».

Синди догадалась, что отец отправляет ее и Джесс в колледж не только для того, чтобы они получили образование, но и чтобы они не мешали ему в делах сердечных.

Она посмотрела на Джесс и поняла, что та терзается такими же предположениями.

Ей хотелось прямо спросить отца, кто ему больше интересен, Уолтерс или его дочь, – но это было бы совсем уж бестактно. Если бы отец хотел, он сам бы их посвятил в подробности своей личной жизни. Раз он все это время молчал и даже не намекал, то она не вправе задавать ему такие вопросы.

Сестры переглянулись и пожали плечами.

Отец с улыбкой наблюдал за тем, как его дочери перемигиваются, но ничего не стал объяснять. Переводя взгляд то на Синди, то на Джесс, он откашлялся и произнес:

– Обо всем переговорили? Все вычислили?

– Ты и Эмили… э… – Не подобрав нужного слова, Джесс запнулась, а потом взяла и брякнула: – Вы близкие друзья, да?

– Нет, мы любовники. – Отец рассмеялся, увидев, что они обе находятся в шоке от его откровенного признания. – Мы с ней встречаемся вот уже четыре года. – В его голубых глазах появилась хитринка. – А до этого мы действительно были просто друзьями.

– Пап, я… – начала говорить Синди, но отец ее перебил.

– Вы обе уже не маленькие и достаточно знаете о жизни. – Он горько усмехнулся. – Мне еще нет и пятидесяти, хотя я выгляжу на все шестьдесят.

– Неправда! – воскликнула Джесс.

– Нет, отец, ты преувеличиваешь, – подтвердила Синди.

Она не льстила отцу и говорила искренне. На первый взгляд ее отец действительно производил впечатление немощного, но стоило к нему подойти поближе и всмотреться в лицо, на котором было не так уж много морщин, в его глаза, становилось ясно, что Карл Свайер еще крепок и в нем достаточно жизненных сил.

Отец улыбнулся:

– Спасибо, дочки. Эмили мне тоже твердит, что мне не дашь пятидесяти.

Синди всегда относилась к Эмили с симпатией, теперь же она была ей благодарна за отца.

– Хорошо, вернемся к тому, о чем я говорил. Так вот, я нормальный, живой человек. Я, как и все, испытываю естественные желания. Эмили мне нравится. Она добрая и милая женщина. – Вздохнув, он покосился на дочерей. – Вопросы есть?

– А как же мама? – тихо спросила Джесс.

– Я ее любил. – Он вскинул голову и посмотрел Синди прямо в глаза. – Ты знаешь об этом.

– Конечно, – улыбнулась сквозь слезы Синди. – Ты ее называл «моя королева».

– Да. – Он отвернулся. – Она всегда будет моей королевой и навсегда останется в моем сердце. Но она умерла, а я… я живу… – Он запнулся и нерешительно произнес: – А Эмили я буду звать «моя графиня».

– А почему не принцесса? – Синди решила разрядить тягостную атмосферу.

– Что? – Отец увидел ее глаза и, оценив шутку дочери, ответил: – Это вы – ты и Джесс будете у меня коварными принцессами.