Лена помолчала и вдруг решительно пошла к вешалке. А надев куртку, обернулась к друзьям:

— Вы меня к нему проводите?

— Конечно, — переглянувшись, дружно воскликнули они, а из-под кресла начал поспешно выбираться Умка.

Морда у него была до того непреклонной, что никто из друзей возражать просто напросто не решился.

* * *

Дверь ребятам опять открыла мама Игоря, и Наташке вдруг показалось: она совсем не удивилась их возвращению. И еще показалось: она сразу же поняла, кто такая Лена.

«А может, — неожиданно для себя подумала девочка, — именно так в ее представлении и ДОЛЖНА выглядеть подруга сына».

Впервые в жизни Наташа Кудрявцева не чувствовала себя центром Вселенной и восприняла это на удивление спокойно. Она молча смотрела, как мать Игоря невозмутимо приняла из рук ее дрожащей подружки дешевенькую куртку из голубой плащевки и рукой указала Лене на лестницу.

А когда за Леной где-то наверху, куда Наташа так и не попала сегодня, захлопнулась дверь, в холл вышел высокий, смуглый, уже седой мужчина.

«Отец», — поняла девочка.

Он приобнял жену за плечи и ласково спросил:

— Все в порядке?

Мать Игоря кивнула; Марк осторожно потянул притихшую, растерянную Наташку к выходу; а из-за их спин в холл важно вошел Умка.

Пес спокойно обнюхал пораженных его внезапным появлением хозяев дома. Удовлетворенно кивнул и тяжело улегся у подножия лестницы.

— Умка! — представил собаку, утягивая подругу в темноту осеннего крымского вечера Марк.

И старшие Гончаровы, прощаясь с ними, подняли руки.

А Лена в это время уже сидела рядом с Игорем. Они ни слова еще не сказали друг другу. Просто смотрели друг на друга и молчали.

КОНЕЦ