– Нет, – коротко бросил он.

– Но я все равно помолвлена, – возразила она и вернулась к себе, захлопнув дверь перед его носом и неожиданно почувствовав себя чертовски хорошо. Мир перевернулся, и всего за одну ночь ее атаковали двое мужчин. Совсем неплохо для уже немолодой бывшей певицы и бабушки. И все произошло, потому что она хотела этого, потому что нуждалась в переменах, потому что покончила с многолетней спячкой, в которую превратилась ее жизнь.

И Тильда не возражает против ее отъезда. Теперь Гвен может покинуть этот дом.

Впервые за все эти годы Гвен потеряла интерес к кроссвордам. Однако это еще не значило, что она сделала правильный выбор. Мейсон определенно не для нее. «О чем только я думала!»

Ну, прежде всего, конечно, о закладной, но, может, они все-таки сумеют заработать эти деньги?

И уж точно не киллер в комнате напротив. Она уже была замужем за очаровательным мошенником. С нее хватит.

И все-таки кто-то должен быть. Обязан. Потому что я определенно снова в игре.

Гвен решила поменять простыни и неожиданно обнаружила, что мурлычет одну из этих бездарных песенок с давно забытыми словами и незабываемой мелодией. И заметила, что в походке появилась давно утраченная упругость. Гвен порхала вокруг кровати и, когда простыни легли ровно и гладко, взяла телефон и позвонила в офис.

– Итан! Ты не знаешь, что это такое?

Она пропела несколько тактов, поставив Итана в тупик.

– Подождите, сейчас позову Надин, – пообещал он.

– Что там? – спросила Надин, поднимая трубку.

Гвен снова запела.

– А, это что-то из «Бич Бойз». Не помню точно, кажется, «Ямайка, о-о-о, я заберу тебя туда».

– Аруба, Ямайка, – медленно выговорила Гвен, ощущая, как песня умирает на губах.

– А где эта Аруба?

– В Карибском море. Принеси мне водки, милая. Хорошо?

– Насчет Муссолини и бабушки, – вспомнила Тильда уже гораздо позже, в постели, когда Дэви, обняв ее, почти дремал.

– Тебе придется хорошенько попросить, прежде чем мы это сделаем, – сонно пробормотал он.

– Придется, – согласилась Тильда, пытаясь вытянуть из-под него руку. – И когда, по-твоему, мы поиграем?

– Когда хочешь.

– Нет, я имела в виду…

Она осеклась, услышав мерный храп. Стив воспринял его как сигнал и проворно вскочил на кровать.

– Я хочу знать, – сказала Тильда, обращаясь к бесчувственному телу Дэви, – когда ты оставишь меня, ублюдок ты этакий, и вернешься ли назад? – Тильда с трудом сглотнула. – Потому что я верю в тебя, а это добром не кончится.

Он снова всхрапнул, и Тильда на секунду заподозрила, что это чистое притворство. Правда, она тут же вспомнила, что прошлой ночью Дэви не удалось поспать, весь вечер он продавал мебель, а потом перетащил наверх все необходимое из мастерской, а только что безудержно любил ее вот на этой кровати.

– Он в самом деле отключился, Стив, – сообщила она собаке. – Но завтра мы его спросим. Мы не из тех, кто разевает рот и считает ворон, а потом об этом жалеет. Он сказал, что любит меня. И что избавится от подделок. Он остается, правда?

Стив вздохнул и сунул нос под одеяло. Тильда подняла край, и он шмыгнул в теплый тоннель.

– Ты никогда не оставишь меня, правда, Стив? – спросила она и, поглядев на спящего Дэви, добавила: – И он тоже.

Тильда оглядела чердак, забитый мольбертами, палитрами, красками, холстами.