|
Когда я направился со своей ношей в переднюю, сзади раздался голос Вульфа. – Что это у вас, черт возьми? – Женщина, – ответил я и пошел дальше. Я бы оценил ее вес в фунтов сто пятьдесят, но теперь, без сознания, она показалась мне много тяжелее. Я положил ее на кушетку и посмотрел на нее вблизи. Дыхание было поверхностным, но не хриплым. Я приподнял ее и подложил под нее две подушки. Когда я щупал ее пульс, Вульф сказал за моей спиной: – Вызовите доктора Уолмера. Я обернулся. Он разговаривал с Фрицем, появившимся в дверях. – Подождите. Я думаю, это только обморок. – Глупости! – пробурчал Вульф. – Женщины не падают в обморок. Этот диагноз не был новым, но основывался не на медицинских фактах, а на его личном убеждении, что женщины лишь притворяются, когда падают в обморок. Единственным извинением он считал удар по голове. Я не обратил внимания на его замечание и проверил пульс пациентки. Он был хотя и слабый, но опасений не вызывал. Я попросил Фрица открыть окно, а сам принес нюхательную соль. Фриц накрыл ей ноги, а я поднес флакон к ее лицу, когда она открыла глаза. Моргнув пару раз, она подняла голову, а я положил руку ей на лоб. – Я вас знаю, – пробормотала она едва слышно. – Значит, я все таки добралась. – Брэнди? – спросил Фриц. – Я не люблю брэнди, – сказала она. – Чай? – Я не люблю чай. Где моя сумка? – Принесите ей кофе, – сказал я. – Что нибудь же она должна любить. Фриц исчез. Вульф убрался от греха подальше еще раньше. Я протянул ей флакон, приказал нюхать и пошел в прихожую. Пакет лежал под вешалкой, а ее сумка у двери. Как она сюда попала, я понятия не имел, вероятно, она выпустила ее из рук в последний момент, когда уже падала. Войдя в комнату, я едва успел подхватить ее, чтобы она не упала с кушетки. По всей видимости, она пыталась вытащить из под себя подушки. – Подушки существуют, чтобы их класть под голову, а вы, вероятно, не знаете этого. Дайте мою сумку. Она повернулась на бок и, опершись на локоть, открыла ее. Бросив в нее взгляд, она хотела закрыть ее, но я сказал: – Вот суньте туда и это. – И протянул ей сверток. – Вы его открывали? – Нет. – Я знаю, что вы этого не сделали. Мне еще нехорошо. Раз вы такой великий детектив, то, может быть, скажете, что ему пришло в голову наехать на меня? Если бы он хотел убить меня, то вышел бы и забрал мою сумку, так? – Возможно. Если он сделал это из за сумки. – Конечно, из за сумки. Он думал, что сверток там. В общем, все это ваша вина. Я уже месяц собиралась пришить эту проклятую пуговицу, а когда вы сказали, что заплатите портному, это было уже слишком. Поэтому я пошла домой и пришила ее. Она умолкла, а я положил пакет в карман пиджака. – Где вы живете? – Сорок седьмая улица. На обратном пути сюда я хотела поехать на автобусе, и когда шла по Сорок седьмой улице, сзади появилась машина, выехала на тротуар и задела меня. – Она потрогала правый бок. – Удар не очень сильный, но я упала и ударилась об стену дома. Это Вульф? Вульф стоял у двери кабинета и мрачно смотрел на нее. Я подтвердил и представил ее: – Мисс Хетти Эннис. Она как раз объясняла мне, почему опоздала. Она вернулась домой на Сорок седьмую улицу, а когда была на пути к нам, на нее наехала машина. И чем кончилось дело, мисс Эннис? Парень поехал дальше? – Наверное, потому что когда я поднялась, машина исчезла. Какие то мужчина и женщина помогли мне подняться, но так как я ничего не сломала, то смогла идти дальше. |
