Майрон уставился на нее:

– Ты шутишь?

– Нет. Вероятно, его просто не поместили в Сеть. А офисы закрыты до понедельника. Но даже если свидетельства не существует, это еще ни о чем не говорит.

– Почему?

– Когда тело не найдено, проходит много времени, прежде чем человека объявляют мертвым, – объяснила Эсперанса. – Пять лет или около того, точно не помню. Правда, родные умершего обычно гораздо раньше начинают ходатайствовать о выплате страховки или разделе наследства. Но Ллойд Реннарт покончил с собой и…

– И, значит, страховку не выплатят, – вставил Майрон.

– Да. А если Реннарт и его жена совместно владели имуществом, то беспокоиться ей не о чем.

Майрон кивнул. Логично. И все-таки это еще одна неудобная деталь, ее надо как-то вставить в общую картину.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил он.

Эсперанса покачала головой.

– Ладно, я сейчас вернусь.

Майрон встал и нашел банку «Йо-Хо». Уин позаботился, чтобы в павильоне «Лок-Хорн» имелся достаточный запас. Добрая душа. В углу на мониторе светилось табло со счетом. Джек только что прошел пятнадцатую лунку. Удачно, так же как и Тэд Криспин. Лишь чудо могло помешать Джеку сохранить лидерство в финальном раунде.

Когда Майрон снова устроился за столиком, Эсперанса произнесла:

– Я хочу с тобой поговорить кое о чем.

– Валяй.

– Насчет моего выпускного в юридической школе.

– Давай.

– Ты избегаешь этой темы, – заметила Эсперанса.

– Я как раз собирался пойти на выпускной, помнишь?

– Нет, я о другом. – Она начала машинально теребить соломенный коврик на столе. – О том, что будет после выпускного. Скоро я стану полноценным адвокатом. Моя роль в компании должна измениться.

Майрон кивнул:

– Согласен.

– Во-первых, мне нужен свой кабинет.

– У нас мало места.

– Конференц-зал слишком большой, – возразила Эсперанса. – Можно взять часть от него и часть от приемной. Кабинет выйдет крошечным, но мне хватит.

Майрон пожал плечами:

– Я подумаю.

– Для меня это важно, Майрон.

– Ладно, почему бы нет.

– Во-вторых, я не хочу повышения зарплаты.

– Правда?

– Да.

– Старый прием, Эсперанса, но действует безотказно. В самом деле, я уже собирался поднять тебе зарплату, но теперь не дам ни цента. Так и быть, сдаюсь.

– Опять ты за свое.

– За что?

– Шутишь, когда я говорю серьезно. Ты не любишь перемен, Майрон, вот почему до последнего времени жил вместе с родителями. Вот почему до сих пор крутишь роман с Джессикой, хотя тебе давно бы следовало ее забыть.

– Сделай одолжение, – устало произнес Майрон, – избавь меня от любительского психоанализа, ладно?

– Я констатирую факты. Тебе не нравится что-то менять.

– А кому нравится? К тому же я люблю Джессику. Сама знаешь.

– Хорошо, ты ее любишь, – сухо отозвалась Эсперанса. – Ты прав, мне не стоило затрагивать данную тему.

– Отлично! Мы закончили?

– Нет. – Эсперанса перестала теребить соломку. Она закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди. – Мне трудно об этом говорить.

– Может, перенесем на другой раз?

Она закатила глаза:

– Ни в коем случае. Я хочу, чтобы ты меня выслушал. Выслушал по-настоящему.

Майрон замолчал и слегка подался вперед.