Во время первого сеанса Бекстрёму, в полотенце вокруг бедер в качестве единственного предмета одежды, сначала пришлось лежать на животе, пока Людмила пыталась вдохнуть новую жизнь в его окостеневшие мышцы и суставы. И в то время как напряжение покидало их под ее умелыми руками, оно, казалось, прямой дорогой перемещалось в его суперсалями, которая в конце концов стала создавать Бекстрёму неудобства, пока он не перевернулся и не стащил с себя свое одеяние.

– Ой, ничего себе! – воскликнула Людмила, широко распахнув глаза при виде, во что вылился массаж его спины с передней стороны.

– Да уж вот так. – Бекстрём одарил ее своей далеко не самой широкой иствудовской улыбкой. – Здесь тебе есть над чем поработать.

«Любовь с первого взгляда», – решил он, натягивая брюки по окончании процедуры. Пусть все началось с обычной работы руками, но в любом случае заключительная фаза была выполнена со знанием дела.

На следующей неделе его собственная Мадам Пятница начала встречу с объятий и поцелуев в щечку, как только он вошел в дверь, и закончила первоклассным минетом, за который Бекстрём смог сполна расплатиться уже неделю спустя. Тогда он предложил ей райский куннилингус, констатировал, что она натурально рыжая и настоящая женщина, и в конце концов от души прокатил ее на своей суперсалями.

«Чисто юношеская влюбленность», – подумал Бекстрём, в третий раз натягивая брюки в одном и том же заведении. Так у него появилась собственная Мадам Пятница, и уже в течение нескольких месяцев он абсолютно одинаково заканчивал каждую неделю на службе закону.

19

Конечно, на неделе у него хватило тяжелой работы, но сейчас наконец пришла суббота, и даже такой простой воин на страже закона, как Бекстрём, мог вложить свой меч в ножны и наслаждаться заслуженным отдыхом. Опять же пришло время поближе исследовать, как обстоит дело с происхождением малышки Йенни и тем самым избежать неприятных сюрпризов инцестуального характера. Если он сейчас собирался дать ей испробовать свою суперсалями, то в любом случае хотел вовремя убедиться, что ее так называемый отец, инспектор Ян Рогерссон, не окажется в непосредственной близости от нее, пусть даже в качестве официального представителя.

Ему достаточно было лишь подумать об этом деле, а воображение уже рисовало страшные картинки. И пусть часы показывали только одиннадцать утра, пришлось избавляться от них при помощи экстренной дозы алкоголя, прежде чем он собрался с силами и смог позвонить Рогерссону с предложением встретиться и перекусить.

– Первое пиво за мной, а потом уже разбирайся сам, – добавил Бекстрём, чтобы у такого любителя поесть на халяву, как Рогерссон, не возникло никаких иллюзий на сей счет.

Инспектор посчитал это замечательной идеей и даже предложил посетить ресторан около его дома в Сёдере. Там правили бал два серба, Марко и Янко. Они готовили просто замечательное мясо по вполне приемлемой цене, а поскольку знали, где работает Рогерссон, он и его гость могли рассчитывать на пиво за счет заведения.

– Хорошие парни, – сказал Рогерссон. – Закажешь шесть, можешь не сомневаться, получишь восемь. Опять же там в баре обычно зависают приятные дамочки, а о всяких педиках тебе даже не стоит беспокоиться. Если кто-то забредает туда по ошибке, Янко сразу выставляет его за дверь.

В результате они уже полчаса сидели в ресторане. И сейчас расправлялись со вторым бокалом халявного пива, получив вдобавок по порции «крепышка», поскольку официант расстарался по максимуму, стоило ему понять, что сам легендарный Эверт Бекстрём почтил его кабак своим вниманием.

– За нас, Бекстрём, – провозгласил тост Рогерссон. – Как там моя дочь, малышка Йенни?

– Хорошо, – ответил Бекстрём и добавил несколько туманно: – Я полагаю, все может стать по-настоящему хорошо, в будущем.