Лимпан и Каспер ушли легко, даже очень легко, когда полиция штурмовала квартиру, а вот из домика в лесу уходить, пожалуй, было некуда.

Если их выследят, останется одно из двух – либо сдаваться, либо сражаться.

Третий вариант – снова бежать – начисто исключался. Обстановка для бегства неблагоприятная: пешком, через лес, да еще зима на носу. К тому же придется бросить изрядные запасы награбленного добра.

Лимпан Линдберг не был королем преступного мира и рассчитывал предельно просто. Драгоценности и деньги зарыл под полом и около дома; вся надежда на то, что полиция поугомонится и можно будет опять вернуться в Стокгольм. Там они живо реализуют добычу, добудут фальшивые документы и улизнут за границу.

Ронни Касперссон и вовсе ничего не планировал, он знал только, что полиция всеми силами старается схватить его за преступление, которого он не совершал. В обществе Линдберга он, во всяком случае, не одинок, к тому же Лимпан смотрел на жизнь оптимистически и без затей. Он вполне искренне считал, что у них неплохие шансы вывернуться, и Каспер ему верил. И если Линдберг еще раньше не укрылся в лесном домике, то лишь потому, что его не манило одиночество.

Теперь их двое, а вдвоем куда веселее. Оба уповали на то, что выпадет же им немножко везения, и все будет в порядке. За последние годы немало опытных рецидивистов ухитрялись после удачного дела выбраться за рубеж и раствориться в мире западной цивилизации без ущерба для кармана и здоровья.

Убежище Линдберга обладало многими достоинствами. Дом стоял на поляне, вид открыт во все стороны. Подсобных построек всего две – уборная и ветхий сарай, в который они загнали машину Линдберга.

Жилое строение еще совсем хорошее. Кухня, спальня и большая гостиная. Единственная дорога вела через двор к маленькой веранде.

В первый же день Лимпан тщательно проверил оружие. Два армейских автомата, три пистолета разных марок. Боеприпасов – навалом, в том числе два ящика патронов к автоматам.

– Полиция нынче такая пошла, – объяснил Лимпан, – что, если нас вопреки всем ожиданиям выследят и окружат, нам останется только одно.

– Что именно?

– Пробиваться с боем! Подстрелим одного‑другого, от этого нам все равно хуже уже не будет. Не так‑то просто нас взять, разве что дом подожгут. А против слезоточивого газа у меня в сундуке противогазы припасены.

– Не представляю себе, как эта штука стреляет, – сказал Каспер, вертя в руках автомат.

– Научиться недолго, и десяти минут хватит, – ответил Лимпан.

Он оказался прав. Каспер быстро освоил технику стрельбы из автомата. На другой день они произвели пристрелку оружия и остались довольны результатом. В этой глуши можно было не опасаться, что их услышат.

– Остается ждать, – заключил Лимпан. – Зададим им жару, если явятся. Да только вряд ли. Где будем рождество отмечать? На Мальорке? Или ты предпочитаешь Африку?

Ронни Касперссон так далеко не загадывал. До рождества еще не одна неделя. А вот насчет стрельбы… Впрочем, эти кровожадные гады вполне заслужили пулю‑другую. Он видел полицейских во время облав и уличных беспорядков и давно перестал воспринимать их как людей.

Отсиживаясь в лесном домике, они слушали радио. Ничего нового не передали. Охота на убийцу полицейского продолжалась с неослабевающей энергией. По всем данным, он должен был находиться где‑то в Стокгольме, и оперативный штаб полагал, что преступник вот‑вот будет схвачен.

Увы, всего не предусмотришь.

Их подвела Магган.

Конечно, если бы не раны, все обошлось бы, потому что Магган – надежная девчонка, умела молчать как рыба.

Но ее искусала собака, и Магган попала в больницу.

Раны были далеко не смертельные, но, по словам врачей, достаточно серьезные.