Здесь Амато тоже были могущественными, крутыми мафиози. Но таких проблем, как в Петербурге, не испытывали. Три крупные сицилийские семьи поделили между собой остров и в зоны влияния друг друга не лезли. Амато принадлежал юг острова.

Первую неделю своего пребывания у родственников мы по большей части занимались изучением окрестностей: скалолазание, прогулки по виноградникам, по городу, изучение его достопримечательностей. Было увлекательно, весело и интересно.

Но нам с Асей надоело всё время шляться где-то и мы решили сменить занятия для разнообразия. Очень кстати Алберто — мой двоюродный брат, то есть брат настоящего Андрея, конечно же — позвал нас в гончарную мастерскую, принадлежащую семье.

Ах, да… родственники. Они оказались весьма приятными в общении людьми, нас с Асей встретили так, будто мы были самыми желанными их гостями. Да, меня очень подкупило их отношение к Асе — с ней обращались так, будто она была не просто моей знакомой, а невестой. Это слегка смущало саму девушку, а я лишь улыбался от удовольствия.

Главой семьи был Вико — старший брат моего отца. Высокому, худощавому старику было около семидесяти, но держался он, как король — величаво, с горделивой осанкой, со взглядом, исполненным достоинства и мужественности.

Младшим братом был Луиджи — лет на пять моложе отца. Полноватый, но крепко сложенный, с пышными усами, но лысой головой, маленькими глазами, которые остро впивались в собеседника. Он был, по словам всех членов семьи, лучшим поваром Сицилии. Именно его идеей было открыть небольшой бизнес — пиццерию. И она, кстати, процветала. Луиджи предложил нам с Асей посетить заведение и даже обещал научить готовить настоящую итальянскую пиццу.

У Вико было трое детей: Леон — старший сын и наследник рода, Алберто — управлял гончарной мастерской, и Алба — юная смуглая красавица с озорными тёмными глазами.

Жена Вико умерла несколько лет назад от болезни.

Луиджи так и не обзавёлся семьёй. Он занимался делами пиццерии.

Леон помогал отцу во всех серьёзных делах, часто уезжал из дома. Это был серьёзный мужчина лет сорока, редко улыбающийся и частенько угрюмый.

Алберто было не более тридцати, но по манерам я дал бы ему куда меньше. Он много шутил, острил, во многом проявлял беспечность, слишком легко относился ко многим вещам в жизни. У него три объекта обожания — гончарная мастерская, выпивка и женщины.

Алба, с одной стороны, была легкомысленна и ветрена, судя по поведению и речам, с другой — во многих её рассуждениях слышался острый ум.

Ася с ней подружилась. Они много времени проводили вместе, прогуливаясь и болтая о чем-то.

Мы приняли предложение Алберто посетить гончарную мастерскую.

— Много у вас бывает заказов? — спросила Ася у Алберто, когда мы доехали до мастерской и стали осматривать её.

Здесь были во множестве разнообразные вазы, кувшины, тарелки, чаши.

— Достаточно для масштабов города, мы в Сиракузах — единственные, кто этим занимается. Вообще под моим начальством тут работает два мастера, но сегодня я дал им выходной, чтобы создать вам более… интимную обстановку. — Парень хитро подмигнул Асе, та зарделась. — Хотите, научу лепить глиняные горшки?

— В можно? — Глаза Анастасии загорелись восторгом.

— Конечно!

Остаток дня мы провели в мастерской: Алберто учил нас обращаться с глиной, формировать её нужным образом, обжигать в печи.

Ася жаждала новых знаний и впечатлений и с готовностью устремлялась к ним. Глядя, как она придавала глине форму горшка, я думал, что она выглядит так, будто всю жизнь мечтала об этом дне.

Под конец дня Алберто ненадолго покинул нас, и мы с девушкой ощутили атмосферу той самой интимной обстановки, которую обещал нам парень.

Насыщенный день плавно перетек в уютный вечер, а затем и в тихую ночь.