– Интригующе. Ну ка…

– Парик долой, приклеить ресницы, надеть черное открытое платье и двигать в богемный бар.

– Поля! Если бы она была способна на такое, никто бы от нее не отказался. А тренер вовсе не начальник. Бедолага, просился на амбразуру, только бы к этой самой Инне не приближаться. Но опыт, детка, надо использовать богатый опыт старых кадров. Лишь они умеют поухаживать, влюбить и внушить, что в койку сразу неприлично.

– А молодые кадры?

– Может, и удалось бы в качестве суперзадания навязать им более бурный роман, но ведь разорили бы на премиях. Кто же из призванных выбирать согласится за жалованье…

– Не смей. Ты Инну в глаза не видел, – взыграло во мне чувство женской солидарности.

– В данном случае я полностью доверяю Крайневу, тренеру и Паше.

– Крайнев то тут причем?

– Она его неустанно совращала за твоей спиной, дурочка моя. Сначала подозревали всех и во всем, так что ему пришлось детально докладывать о ее активности. Тебе эти детали не нужны.

– «Ты меня не сглазишь»…

– Поговори сама с собой, раз возникла потребность.

И он унесся в управление, посулив вернуться рано. Надеясь, что «рано» означало сегодня, а не послезавтра, я провозилась у себя, стерилизуя комнату Севы и внушая Котьке: «Твой кошмар позади». Он не верил и таскался со мной даже в туалет.

Измайлов позвонил в шесть и пригласил меня к себе. Я долго не могла сообразить, что он дома, выглянула в окно, дабы не пропустить зрелища красного снега, потом вытребовала полчаса и оделась, как на дипломатический прием. А то он меня в приличном виде давно не лицезрел. Однако Вика мои ухищрения загнали в тину уныния:

– Откуда ты знаешь о приготовлениях?

– Каких?

– Не прикидывайся, если уж выбрала это платье.

– Перетрудился, милый? Я просто хотела тебя покорить.

– А я тебя поблагодарить.

Вот это да! Он ресторан в комнате сымитировал. Понатыкал в каждый угол букеты роз, и от переизбытка они напоминали веники. Зато с хрусталем вкус удержал его на краю. Еще одна салатница – и создалось бы впечатление, что хозяйка выставила на стол всю посуду с целью помыть ее и сервант. Так, готовить не готовил, но товарооборот дорогого продуктового магазина оживил заметно. Вино, как обычно, чудесное. Дано человеку, дано. И сам небрежно элегантен, будто не милицейский полковник, а аристократ, подавшийся в богему на выходные. Что ж, подобное надо поощрять.

– Ты достоин оваций.

Он улыбнулся, словно достоин большего. Отлично, получи.

– Вик, дорогой, стол ломится от того, что я не употребляю в пищу. Но ты не тушуйся, я тронута вниманием.

Вот это уже человеческая улыбка.

– Поленька, спасибо тебе за помощь. Приходится присваивать твои лавры, а я не привык.

Это уже лишнее, шутник.

– Вик, остановись, хорошо? Я опять наворотила каких то непотребств, но сообщать мне о них можно без сервировочной пышности.

– Ты спасла репутацию Крайнева, упекла Валентина Петровича, обеспечила массу неудобств подполковнику Савельеву… Конечно, посредством наворота своих коронных непотребств, только победителей не судят.

– Вик, я не имею отношения к перечисленному.

– Не скромничай, детка. Может, почтишь присутствием стол? Я так старался.

Отчего не почтить? После санатория деликатесами не брезгуют.

– И как мне удалось сделать столько полезного, Вик?

– Крайнев, кажется, сказал: «Интуитивно». Но это не умаляет твоих заслуг.

И Измайлов поведал историю стечения обстоятельств в окрестностях «Березовой рощи». Когда Валентин Петрович слишком серьезно отнесся к моей импровизации об амурных и авантюрных похождениях покойного Алеши Шевелева, полковник заставил себя поверить мне.