– Спокойно, Фуффи.

– Ты же обещала ничего не нарушать, – сердито шипела Сильвания на сестру.

Дака сопела:

– Ну подумаешь, взлетела на каких-то три секунды.

Фуффи и её хозяйка навострили уши.

– А как насчёт этого? – Сильвания подняла руку. В её красном пуловере в аккурат под мышкой зияла дыра: шов лопнул на длину большого пальца.

Дака отмахнулась:

– Да это совсем не видно. И я не виновата, что ты такая истеричка. Не надо было прыгать и виснуть на моей ноге так, что лопнул твой пуловер, и без того тесный.

Фуффи и его хозяйка с интересом смотрели на Даку и Сильванию.

Сильвания надула губы:

– Ах, теперь это, оказывается, моя вина. – Потом она глянула на себя сверху вниз: – Ты правда считаешь, что пуловер мне тесноват?

Женщина разглядывала красный пуловер Сильвании и в сомнении вытянула губы трубочкой. Фуффи высунула язык.

– Нет. Тесноват только для спорта. А так ничего. – Дака поправила свою причёску в виде колючек и стала рассматривать пассажиров трамвая.

Сильвания достала из сумки помидорку и полировала её о свой рукав.

Дака огорошенно взглянула на неё:

– Что ты собираешься с этим делать?

– Есть, разумеется, что же ещё.

– Ты это ешь? С чего бы вдруг?

– С того, что я теперь вегетарианка.

– Эй! Кто-кто ты теперь?

– Я больше не ем мяса.

Хозяйка Фуффи понимающе кивнула.

– Не ешь мяса? Как же ты тогда будешь сытой? Совсем без крови-то… – Дака почувствовала на себе взгляд женщины напротив и добавила: – И без жиров, белков и железа?

– Миллионы вегетарианцев почему-то не умирают с голоду.

– Да, но ведь они же не вам… Ой! – Не договорив, Дака вскрикнула от сильного пинка Сильвании.

Хозяйка Фуффи растерянно переводила взгляд с Даки на Сильванию и обратно.

– Чего ты дерёшься, – обиженно буркнула Дака, встала и ушла в середину вагона.

Там она встала на круговую соединительную платформу, которая на каждом повороте крутилась, и сделала вид, что стоит на сёрфинговой доске.

Сильвания закатила глаза и отвернулась к окну. Когда уже её сестра прекратит свои детские забавы?

– «Альберт-плац», – пропел женский голос из громкоговорителя, объявляя остановку, и трамвай резко затормозил. Дака, которая в этот момент «сёрфила», ни за что не держась, пролетела по вагону вперёд и с размаху ударилась о валидатор для погашения билетов.

– Фумпс! – взвыла она и схватилась за ушибленный локоть. Потом потёрла лоб, которым налетела на железную штангу.

Сильвания вскочила с места с помидором в руке:

– Дака! Ты ушиблась? Тебе больно?

В два прыжка Сильвания очутилась около сестры и трижды поплевала на её локоть, как это было заведено в Трансильвании.

Про такой обычай хозяйка Фуффи ничего не знала. Она смотрела на девочек выпучив глаза. Трамвай снова тронулся.

– Как я ненавижу эскалаторы, трамваи и метро! – Дака от боли стиснула зубы. – В Бистрине мы бы в это время ещё спокойно лежали в своих гробах, а вечером бы полетели в школу без всяких препон.

– Тсс! – прошипела Сильвания и оглянулась по сторонам.

– Откуда это взялся женский голос, который сейчас объявлял остановку? – спросила Дака, глянув в сторону водительской кабины.