— Товарищ командир, можно мы ящик оставим и вернёмся за ним завтра?

— Сержант, заберите у них ящик!

Сержант едва слышно выругался, но ящик взял, благо идти было не больше километра.

До базы добрались абсолютно вымотанными, выдохшимися.

Часовой первым делом осведомился:

— Ну как?

— Как видишь, с трофеем идём! — огрызнулись молодые.

На полянке сидело несколько партизан, с которыми комиссар проводил политбеседу.

«Вот трепач! — подумал Саша. — Языком молоть — не поезда подрывать!»

Комиссар легко поднялся навстречу.

— Можно поздравить с успехом?

— Можно! — выдохнул Сергей и сбросил с плеча тяжёлый ящик с патронами.

— Ура советским партизанам! — тут же отреагировал Покидько. — Небось проголодались? Прошу к столу.

Под навесом, на маленьком столике из досок, где готовил повар, тут же появились тарелки с горячими щами.

Пока диверсанты ели, вокруг собрались свободные от службы партизаны. Всем хотелось узнать подробности.

Едва подрывники положили ложки, как со всех сторон посыпались вопросы. Отвечали молодые, в красках живописуя подробности. Особенно расписывали вид покорёженных вагонов и то, как они не побоялись вытащить из разбитого вагона ящик патронов.

— Вы, главное, не забудьте о нарядах на кухню, — охладил их пыл Саша.

Парни сразу сникли.

— Это за что? — поинтересовались партизаны.

— Пусть расскажут.

О чём говорили молодые, Саша не дослушал. Комиссар отвёл его в сторону.

— Сколько вагонов в эшелоне было? — деловито поинтересовался он.

— Разве я их считал? — удивился Саша.

— А как же? Надо было. Мне ведь отчёт о боевой работе составить надо.

— Вот и пиши: артиллерийский склад уничтожили, продуктовый склад взяли и пустили под откос эшелон с боеприпасами.

— А немцев сколько убито?

— На обоих складах в общей сложности человек десять, а в эшелоне — неизвестно.

— Скромные какие-то цифры. Давай напишем — тридцать, солиднее будет.

Саша возмущённо фыркнул.

— Ты пиши, сколько есть, липу писать не надо. Иначе к концу года наш отряд по бумагам всю немецкую армию уничтожит.

— Хорошо, — задумался комиссар, — но ведь с нас результаты работы спросят.

— Мы что — в колхозе? Да и как мне считать немецкие потери?

Разошлись они с комиссаром в вопросе подсчёта потерь. Привыкли при Советской власти всё считать и победы приукрашивать. Хуже того, все успехи старались приурочить к праздничной дате: дню Октябрьской революции, дню рождения Ленина — да мало ли таких дней было? Сашу от этого воротило. Война — вещь непредсказуемая, и невозможно выдать на-гора победу к юбилею любимого вождя! Бред какой-то!

После диверсии на железной дороге бойцы повеселели. Те, кто уже участвовал в вылазках, только об этом и говорили, остальные тихо завидовали, ожидая, когда и до них дойдёт очередь.

Через день, отдохнув, Саша решил наведаться к месту подрыва поезда. Интересно было посмотреть, как быстро немцы сумеют восстановить дорогу. Он ушёл один, натянув маскировочную сеть.

К его огорчению, поезда по дороге уже ходили. О подорванном эшелоне напоминали только остовы нескольких разбитых вагонов. Груз и наиболее сохранившееся вагоны немцы уже успели убрать. Да и сейчас на месте крушения возилась ремонтная бригада. Рабочие были из наших железнодорожников, руководили работами немцы. Рыча, трактор сгребал в сторону от дороги мусор.

Саша уже собрался было уходить, как сбоку увидел мелькнувшую тень.