Мама суетилась с хлопьями и молоком, отец совершал свой утренний ритуал — читал газету.

Костик сел за стол.

— Слушай, Антоха, может, мне в соцсетях ник сменить?

— Ты серьёзно?

Костик был серьёзен.

— Я думал, это у тебя так. Шутка юмора.

— Вовсе не шутка.

Антон долго и сосредоточенно смотрел на брата. Ох уж этот фирменный Антохин взгяд — в самую глубь зрачков! Костик обычно не выдерживал, но сегодня… сегодня… Сегодня другой день.

— Да, пожалуй, сменю, — Костик принялся неторопливо намазывать масло на тост. — А знаешь, почему?

— Ну почему?

— Потому что я так хочу. Джибоб свободен и делает всё, как сам пожелает.

Антон включил телевизор, уменьшил звук, чтобы не мешать отцу.

— Так тебе, братец, теперь и советы не нужны. Что спрашиваешь тогда?

Костик всё ещё смаковал своё новое состояние. Было ощущение, будто бы его вместили в другое тело. Не втиснули, а именно вместили, и там ему хорошо и просторно. Как в рубашке на вырост.

— Спрашиваю почему? Да потому что, наверное, ХОЧУ знать твоё мнение. Когда расхочу, интересоваться перестану.

— Ну-ну, — хмыкнул Антон и отвернулся к телевизору.

* * *

В школе его встретили дружелюбно. Но, пожалуй, не все. Кабан настороженно смотрел на Костика, словно раздумывая, что с ним делать. А, возможно, и как он, новичок, может быть полезен лично ему. Костик вновь перевязал банданой запястье, и каково же было его удивление, когда он обнаружил, что Кэт тоже пришла с забинтованной кистью. Из-под рукава её чёрного свитера торчала горчичного цвета тряпочка с нарисованными черепушками, и Костик безошибочно определил: бандана.

«Та-ак! Я уже становлюсь законодателем моды!»

Завидев Костика, Кэт улыбнулась во весь рот и махнула ему рукой.

«Не дай бог втюрилась в меня! Ещё не хватало!» Костик не понимал, как относиться к своему подозрению, а, главное, что делать, если оно оправдается. Он оглядел Кэт. Щупленькая, чёрные волосы, словно вороньи перья, торчат в разные стороны. Личико, конечно, смазливое, но зря она глаза подводит чёрным карандашом, ей не идёт. Ниже его ростом — это хорошо, но как девушка совсем не в его вкусе — это плохо. Костины мозги заработали на полную мощность: надо было придумать стратегию поведения. Но Кэт развеяла его опасения.

— Слушай, Доб. Чего посоветуешь? У меня бой-френд дуркует. Сейчас вот прислал эсэмэску, что в клубешник больше не пойдет. Там, видите ли, контингент ему не тот!

Костик облегчённо вздохнул. Но в следующее мгновение почувствовал разочарование. «Могла бы и влюбиться, что ей, трудно?»

— Катюха, понимаешь, я вот дам тебе совет, ты ему последуешь, а потом меня же обвинишь, если что не так.

— Нет, ну что ты! Ты же больше в этом понимаешь…

— Я?! В чём?

— Ну что тебе, в лом совет хорошему человеку дать? А я, чесс-слово, так и сделаю!

Костик подумал, что после упоминания о бой-френде, ему стало невероятно легко общаться с Кэт. Никакого напряжения. Отлично, друг не помешает, пусть даже в юбке. Костик взглянул на её «парашютные» штаны и усмехнулся: у этой особы, небось, ни одной юбки в шкафу. Хорошо, что в новой школе, несмотря на престижность, демократично смотрят на гардероб учеников — никакой формы, ходите, в чём удобно. А с девчонкой даже как-то сподручней дружить, когда она в штанах.

Костик вспомнил Мишку, друга по прошлой школе, с которым они с первого класса были не разлей вода. Год назад Мишка уехал с родителями в Израиль, в далёкую тёплую Хайфу.