– Если не нравится, можешь убираться! – прошипел он.

Это было именно то, чего я добивался. Не став дожидаться, пока он передумает, я поднялся с пола и направился к выходу.

– Терри! – крикнул Гарри мне вслед. – Вернись!

Но я вышел за дверь, так ни разу и не обернувшись. Вот и все, подумал я. Кончено!

Так я вернулся в свою крошечную квартирку на Уэстберн-гроув. Официально я оттуда не съезжал, а Гарри не знал, где она находится. Он, впрочем, никогда не спрашивал меня о том, где я жил до встречи с ним. Честно говоря, я сомневался, что сумею снова поселиться на старом месте. Я задолжал арендную плату больше чем за три месяца, а мой квартирный хозяин не отличался склонностью к благотворительности. Квартирантов-должников обычно навещали крепкие парни, которые для пущего эффекта прихватывали с собой пару немецких овчарок. Вот почему я был довольно сильно удивлен, обнаружив, что мой ключ по-прежнему подходит к замку и что мое имущество – хотя и довольно скромное – никто не украл и не выкинул на улицу.

Я занимал две грязные сырые комнатенки в пристройке старого дома викторианской эпохи. Их мрачный, убогий вид сразу напомнил мне о роскоши, которой я наслаждался так недолго. Опустив шиллинг в прорезь газового счетчика, я стал устраиваться на старом месте. В комнатах, которые давно никто не проветривал, пахло кошачьей мочой и прокисшим молоком, но все-таки это была моя квартира (по крайней мере – сейчас), и Гарри не знал, где она находится.

Так я, во всяком случае, думал.

Уходя от Гарри, я не взял с собой буквально ничего: одежду, которая была на мне, подаренные им часы «Ролекс» и немного наличных в бумажнике. Работы у меня не было. Мысли о беззаботной, праздной жизни, к которой я уже успел привыкнуть, зашевелились у меня в мозгу. Теперь мне снова придется ходить на какую-нибудь нудную работу. Я опять стану никчемной козявкой – одним из множества обыкновенных людей, над которыми смеются и на которых паразитируют разного рода проходимцы и жулики.

Я не мог понять, почему квартирный хозяин до сих пор не прислал кого-нибудь, чтобы получить с меня должок за аренду. Слышанные мною от других жильцов рассказы о людях, которых он посылал выколачивать долги, мягко говоря, не вдохновляли. Не мог я поверить и в то, что он мог забыть хотя бы об одном из обитателей его Богом забытых развалин: этот человек принадлежал к тому типу людей, которые богатеют благодаря тому, что считают каждый пенни. Между тем ежеминутное ожидание того, что несколько крепких ребят изобьют меня до полусмерти и вышвырнут на улицу, начинало сводить меня с ума. В конце концов я решил, что ничего не потеряю, если сам отправлюсь навстречу своей судьбе.

Я заложил подаренные Гарри часы и отнес в комиссионку на Голборн-роуд проигрыватель «Дансетт». Сумма, достаточная для того, чтобы заплатить за аренду за несколько недель, и какой-нибудь подходящий блеф должны были помочь мне выиграть время. От Гарри я знал, что прямота и наглость часто приносят нужный результат.

Контора домовладельца находилась на Шепердс-буш. Клерк в приемной поводил пальцем по страницам большого гроссбуха, лежавшего перед ним, и, нахмурясь, посмотрел на меня.

– По этому адресу задолженности не числится, – сказал он.

– Что вы имеете в виду? Почему не числится?!

Клерк холодно улыбнулся.

– Согласно договоренности с мистером Рачманом.

Это меня сразило. Я был настроен защищаться, оправдываться, а теперь, оказывается, ничего этого не нужно! Но облегчение, которое я испытал, сменилось внезапным беспокойством. Я растерялся.

– Что значит – «согласно договоренности»? – спросил я.

Клерк развернул гроссбух, так чтобы я мог прочесть строчку, на которую он указывал пальцем. Там было мое имя, мой адрес и надпись красными чернилами «Освобожден от платы», пересекавшая сразу несколько помесячных колонок.