— Это честно — но мало что меняет. Ты мне помогла. Я хочу тебя отблагодарить!

— Не думай об этом.

— И все же…

Соня замолчала, услышав шаги Теммара. Сионира перевела взгляд на него; Соня слегка повернулась и кивнула ему.

— Я во главе нескольких отрядов сегодня ночью иду на город,— сказал Теммар колдунье,— чтобы сразиться с Нгаигароном!

— Я так и поняла,— кивнула Сионира.

— Я тебе очень благодарен за то, что ты помогла моим людям. Если я что-то могу…

— Нет. Слушай меня и доверься мне. Войдя сегодня ночью в Тальмеш, ты можешь слишком ускорить события! Через одну ночь, может быть, через две, моя волшебная сила возрастет настолько, что я смогу больше узнать и больше сделать для тебя и твоих людей!

— Нам некогда ждать! Мы должны как можно скорее трогаться в путь. Ты, конечно, понимаешь, что чем раньше мы нанесем ответный удар, тем больше у нас шансов застать Нгаигарона врасплох. Кроме того, в ежечасно городе гибнут люди; я должен спасти как можно больше жизней!

— Я понимаю, Теммар. Понимаю. Я сделаю все, что могу, чтобы помочь тебе, но мне нужно некоторое время. Если бы ты мог подождать…

— Я не могу! И ты уже помогла мне.

Сзади раздался голос Садгура:

— Отряды готовы в путь, мой господин!

— Прости,— Теммар слегка поклонился и пошел прочь.

Сионира некоторое время задумчиво смотрела ему вслед, затем перевела взгляд на Соню и сказала:

— Надеюсь, он не подвергнет опасности себя и своих людей!

— Я иду с ними,— отозвалась Соня.

— Будь очень осторожна, гирканка! Нгаигарон исключительно могущественный колдун. Его магическая сила еще не изведана.

— Насколько я понимаю, часть его силы имеет отношение к тебе!

— Это не моя сила; это сила моего храма,— медленно произнесла Сионира.— Скипетр! Священный жезл Иксатла!

— И ты только поэтому помогаешь Теммару?

Их глаза встретились.

Сионира осторожно ответила:

— У каждого поступка свои мотивы, гирканка. Ты должна знать только то, что Нгаигарон лишил храм волшебной силы, а я намерена ее восстановить!

— С помощью магии! — Соня подняла бровь. — Не будь слишком скрытной с этими людьми, Сионира. Они уже раздражены, а раздраженные воины могут повернуть куда угодно!

— Я все понимаю.

— Вот и действуй…— Она уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась.— Меня зовут Рыжая Соня!

Сионира кивнула и спросила:

— Ты хорошо поела?

— Немного похлебки…

— Попробуй вот это! Она поможет тебе поддержать силы.

В ее руке была груша. Это был дружественный жест. Соня медленно протянула руку, и от Сиониры не ускользнуло ее замешательство.

— Это всего лишь спелый плод, Соня! Здесь нет никакого колдовства!

Соня покачала головой, взяла грушу и надкусила. Вкусная и сочная!

— Спасибо еще раз, Сионира!

Колдунья кивнула. Соня отошла, и холодный взгляд Сиониры следовал за воительницей, шедшей по лагерю.

* * *

Птицы вернулись в Тальмеш и спустились на крыши — коршуны, вороны, аисты с тяжелыми клювами — тысячи птиц, и все они каркали, пищали, свистели и стрекотали.

Нгаигарон, стоя у окна башни, внимательно вслушивался в их гомон — вслушивался и запоминал.

Идзура сидела на мягких диванных подушках и потягивала вино, не спуская глаз с Нгаигарона. Молчаливый, как статуя, он, казалось, даже не дышал.

Его лицо, грудь и руки были освещены предзакатным солнцем.

В дверь тихо и робко постучали.

— Войди, Энади,— отозвалась Идзура.