Флиндерс взял с ближнего крюка красный котелок, и Сент-Ив узнал в нем кучера фургона, который приметил снаружи. Еще один человек, сидевший в третьем ряду, поднялся и пошел вниз, приветственно коснувшись полей шляпы и подмигнув Сент-Иву. Несомненно, это был тот самый Шедвелл — лжеполисмен, лжедетектив, явившийся в «Грядущее». Он помог Кларе подняться и вывел ее через широкую дверь, которую придерживал Флиндерс. Сквозь проем Сент-Ив увидел мглистую ночь, темный кустарник вдоль аллеи и фургон, скрытый облачной тенью. Но он видел и Джимми, по-прежнему державшего пистолет.

— Ну что ж, — сказал Клингхаймер, когда двери за Кларой и провожатыми закрылись. — Насколько понимаю, вам полегчало, когда вы увидели, что переливание крови Кларе прошло совершенно безопасно. Вы будете счастливы узнать, что завтра, чтобы удовлетворить чувство долга этой девушки, мы с нею совершим более традиционную брачную церемонию, одетые должным образом и при обилии свидетелей, со священником и тостами с шампанским. Я счастлив сказать, что вы будете присутствовать там — по крайней мере для того, чтобы стать свидетелем этого радостного события. От шампанского вам, к сожалению, придется отказаться. Такие церемонии — не больше чем популярные фантазии, однако я намерен позволить Кларе быть связанной со мной по закону.

— По закону? — произнес Сент-Ив ровным тоном. — Вы изволите шутить. Законы человеческие и простая порядочность требуют, чтобы вы освободили девочку. Я всецело готов предложить себя в заложники — в качестве замены. Я подчинюсь любым вашим…

Клингхаймер жестом велел Сент-Иву умолкнуть.

— Очень благородно с вашей стороны, профессор, но вы не вполне понимаете ситуацию. Вы действительно подчинитесь всему, что я потребую от вас, будет ли это вам по сердцу или нет, а взамен станете пэром королевства, как я пообещал. Ведь герцогство, как-никак, даруется королем. От него не отказываются.

XXVII

ДИВНЫЙ ДИНАМИТ МИСТЕРА НОБЕЛЯ

— Могу сказать вам, Хасбро, что был бы счастлив наблюдать конец мисс Сесилии Бракен, да только если все же мой дядюшка восстанет из праха, то есть выберется из подземелий, ни о каком конце не будет и речи: это станет новым началом, если вы понимаете, о чем я.

— По-моему, было бы лучше, если б мистер Фробишер был невредим и под руку с мисс Бракен, — отвечал Хасбро, — чем если руки, за которую она сможет держаться, не окажется вовсе.

Они пешком пересекли Саут-мидоу и теперь взбирались на холм, преодолев заросли у подножия, а над их головами раскачивались ветви деревьев, потревоженные ветром, который беспрепятственно обдувал эту возвышенность.

— Согласен с вами, — вздохнул Табби. — Но такую пилюлю сложно проглотить, если только у вас с собой нет фляжки виски для запивки.

— Я признаю, что эта женщина — загадка, — серьезно произнес Хасбро, — но думаю вот о чем: не загадка ли она даже для себя самой? «Познай себя», — наставляли нас древние греки, однако достаточно часто в нас обнаруживается что-то абсолютно незнакомое. Оно может застать нас врасплох, когда мы смотрим на себя в зеркале. А вы не думали о том, что мисс Бракен могла опасно запутаться и мотивы у нее могут быть тоже запутанными?

— Мне кажется, у нее мотивы гадюки, — обронил Табби, откидывая мертвую крысу с дороги концом трости — короткой, но тяжелой вещицы, изготовленной из бразильского железного дерева и снабженной рукоятью-набалдашником.

— Что, если искреннее стремление к богатству — не единственная движущая сила мисс Бракен? — спросил Хасбро.