— Как вам вино? — поинтересовался Клингхаймер.

— Эликсир жизни, — ответил Сент-Ив.

— Тогда задавайте ваш следующий вопрос. Мне редко выпадает случай выговориться.

— Что вы намерены делать с Нарбондо сейчас, когда в его венах тоже течет сок грибов? Теперь, когда он стал одним из ваших «соратников»…

— Мы не просто намерены — мы уже сделали это, сэр: получили доступ к его умственной деятельности. Доктор Пиви трепанировал череп Нарбондо, и его разум подвергся обследованию. Он — вместилище обширного знания, каковое известие вас не удивит, и благодаря грибам это знание осталось невредимым. К тому же психика Нарбондо очень шатка, им движет ненависть — эмоция, достойная презрения, как, впрочем, почти все, что мы называем эмоциями. По этой причине он обречен прозябать в своей тюрьме из дерева и стекла. Его жизнь зависит от меня — я решаю, отнять ее или продолжить. Будете ли вы изумлены, узнав, что он в полном сознании? Можете поговорить с ним, если это вас позабавит.

— Ничто в этом человеке меня не забавляет. Как доктор Пиви проводит это «обследование» разума?

— Его методы включают в себя электростимуляцию коры головного мозга и соединение двух мозгов — буквальное связывание их тонкой золотой проволокой, по которой знание проходит в виде электрического тока. Посредником выступал Уиллис Пьюл.

— Так вот чем объясняется наличие проволочек на голове Пьюла, которые перепутаны с его волосами!

— Именно так. Проволочки зафиксированы в его мозгу. Вы сами могли заметить, что никаких видимых болезненных эффектов нет. Напротив: мистер Пьюл имеет честь быть первым исследователем бескрайнего океана, коим является человеческий разум. Сам я — второй.

— В переносном или в буквальном смысле? Вы добровольно легли под нож Пиви?

— В буквальном.

— Несмотря на то, что он «жизней вовсе не щадит»?

— Даже так. Это злосчастное безразличие приводило со временем к великим успехам. Уиллис Пьюл тому пример. Нарбондо — еще один. Доктор Пиви сделал и другие открытия. Он обнаружил местонахождение паранормальных способностей, равно как и способы усилить их.

— Вы об этой ерунде насчет шишковидной железы?

— Уверяю вас, профессор, слово «ерунда» сюда совершенно не подходит. Речь идет всего-навсего о том, чтобы вызывать точечные повреждения очень тонким электродом, о том, чтобы… открыть окно, так сказать, — Клингхаймер низко наклонил голову и, раздвинув волосы, показал маленький полукруглый шрам.

— Видите? — спросил он.

— Да, — кивнул Сент-Ив. — Значит, без трепанации?

— Нет необходимости. Пиви провел большую часть года, отыскивая route, скажем так, к центру мозга, где между полушариями размещается эта железа. Улицы города и приемные наших больниц исправно поставляли субъектов, которые принимали участие в экспериментах доктора Пиви — если и не вполне добровольно, то после довольно безобидных уговоров. Когда Пиви обрел достаточную уверенность в себе, я сам охотно «лег под нож», как вы это сформулировали. Результат был необычайным.

— Признаюсь, все это меня поразило, — сказал Сент-Ив. — Каковы же ваши мотивы, если не материальная выгода?

— Мой единственный мотив — познание, сэр.