— Теперь, когда тоннель завален, — сказал Бомонт, — они будут входить из дома Нарбондо в тоннель через эту самую дверь, как они и делали это раньше.

С этими словами он поднял брус и задвинул его в обе железные скобы по сторонам двери.

— Это их, гадюк, на время задержит.

Они зашагали дальше во тьму. Бомонт с мисс Бракен дружески болтали вполголоса — мисс Бракен расспрашивала карлика, а тот становился все разговорчивее. Пологая тропа уводила их все глубже и глубже, виляя время от времени. Они миновали первые маленькие поляны светящихся грибов, которые поразили мисс Бракен. Маленькая женщина весело заметила, что их запах напоминает ей покойного мужа после того, как тот начал вонять. Финн слышал, как Бомонт что-то пробормотал и рассмеялся, а мисс Бракен хихикнула:

— О, вы шутник, сэр!..

Темная тень величиной со средних размеров свинью двигалась через поля зеленого свечения, уходя от процессии с хорошей скоростью, и ее призрачные очертания исчезли, едва она вышла из света зеленых жаб, как назвал их Бомонт. Время от времени беглецы останавливались и прислушивались, но шума погони не было. По правде сказать, не было вообще никаких звуков. Финн впервые за бесконечно длинный день позволил себе расслабиться и стал подумывать о том, чтобы положить ладонь на руку Клары там, где она держалась за гриву Неда. В конце концов парнишка решился и, нежно сжав тонкую кисть девушки, тихонько сказал:

— Все будет хорошо.

— Да, — ответила Клара и погладила его руку.

Бомонт рассказал им, как несколько лет назад подстрелил под землей отличную крупную свинью, разделал, вынес на себе наверх и продал на Смитфилде, но часть оставил внизу; свинья была громадная, с клыками в десять дюймов. Мисс Бракен заметила, что это же громадный клык и что она слыхала, будто у людей того же склада, что и Бомонт, то есть у карликов, часто бывают клыки не меньшей длины.

Финн не стал слушать, что на это ответил Бомонт, а обратился к Кларе:

— Я принес тебе подарок. Ну не совсем подарок, но ты мне преподнесла «Черную Бесс», и я… Протяни руку, пожалуйста.

Он достал из кармана резную сову.

— Вот.

Девушка взяла фигурку и провела по ней пальцами.

— Ты знаешь, что это? — спросил Финн.

— Да, — сказала она. — Сова. И очень даже похожая. Я различаю очертания вещей, ты же знаешь.

— Как он работает — ну, твой локоть? Ты понимаешь?

— Нет. Я нечасто им пользуюсь, только когда надо. Ты знаешь, как работают твои глаза?

— Нет, они просто действуют, — сказал Финн. — Когда открыты.

— Да. Вот и у меня так. Я могла видеть, когда была маленькой, и я помню цвета и свет. А теперь ни цветов, ни света, только очертания. Свет мне не нужен. День и ночь одинаковы. Чудесная сова, Финн.

— Я возьму тебя посмотреть на них, настоящих сов, самца и самку, когда мы вернемся домой. Хочешь?

Клара ничего не ответила, и парнишка, решив, что ляпнул несусветную глупость, посмотрел ей в лицо — оно было неподвижным и каким-то напряженным.

— То есть я не имел в виду смотреть, — спохватился Финн. — Я хотел…

— Он идет, — громко сказала девушка. — Мистер Клингхаймер у ворот. С остальными.

— Идет? — спросил Бомонт, не спрашивая, откуда Клара знает. — Можешь сказать, сколько их?

Мгновение спустя девушка ответила:

— Четверо.

— Быстро же! — рявкнул Бомонт. — А ведь это я — я сказал Клингхаймеру, что знаю нижнюю дорогу до Маргейта.