— Отойдите-ка в сторону, — велел Сент-Иву Табби. Он всадил подобранный у ворот лом в край двери и с силой налег на него. Под скрип и треск дерева, расщепившегося в районе замка, дверь, повернувшись на петлях, отлетела внутрь дома. Путь был открыт.

Элис и Хасбро несли фонари. Кракен держал короткую кувалду, которая подошла бы Тору. Работать ею было бы нелегко из-за немалого веса инструмента, но понадобился бы всего один удар, чтобы раздробить кому-нибудь череп. Табби сжимал трость. Матушка Ласвелл выудила из сумки револьвер, некогда принадлежавший обезьяноподобному подручному доктора Пиви, и вручила его Хасбро, славившемуся меткостью.

— Пять зарядов в барабане, — сказал он Сент-Иву.

Они зажгли фонари, притворили за собой дверь и прошли за Элис через несколько заставленных мебелью комнат к площадке широкой центральной лестницы. Несмотря на турецкие ковры и изобилие ухоженного деревянного антиквариата, в доме стоял дух гробницы, чему виной могли быть закрытые ставни, препятствовавшие проникновению свежего воздуха. Площадка лестницы была отделана панелями из потемневшего от времени дуба. Элис толкнула край одной из них, и та сдвинулась, приоткрывая проход.

Когда тайная дверь, скользнувшая за соседнюю панель, престала являться препятствием и вся компания оказалась на пути в подземелье, Сент-Ив задумался над тем, почему им пришлось возиться с какими-то панелями, если Клингхаймер собирался вернуться. Сработал некий возвратный механизм? Или преступники были уверены в том, что их преследуют? Ответа на вопрос не было, и оставалось только продолжать путь.

Они спустились по длинной лестнице. Вооруженный Хасбро шел впереди. Дошли до площадки: лестница уходила вправо и исчезала внизу, а слева обнаружилась разбитая дверь. Она болталась на уцелевшей петле, косяки были вырваны вместе с дверью.

— А эта дверь тут была, когда вы спускались? — шепнул Сент-Ив Элис, и та покачала головой.

Хасбро предостерегающе поднял руку, нагнулся и вгляделся во тьму, напряженно прислушиваясь.

— Ничего, — сказал он.

— А зачем им нас поджидать? — спросил Табби. — Просто чтобы перехватить?

— Возможно, — пожал плечами Сент-Ив. — Впрочем, Клингхаймер сейчас сосредоточен на поисках Клары и вряд ли задумывается о том, что кто-нибудь пойдет за ним. Он, конечно, способен просчитать, что мы это сделаем, и убьет нас, если ему предоставится такая возможность, но пока не схватит девушку, на нас время тратить не станет.

— Ни он, ни его люди нас не пощадят, — заметила Элис, удивив своим утверждением Сент-Ива, который привык, что она воздерживается от советов. — Он жаждет нашей крови, мечтает расквитаться за постигшие его неудачи!

— Тогда отплываем под черным флагом, — с воодушевлением заявил Табби. — Ударим первыми — или станем кучкой мертвых дураков.

— Если на нас навалятся, уйдите с линии огня, чтобы я мог спокойно стрелять по целям, — попросил Хасбро.

Они по очереди пролезли в тоннель, начинавшийся за разбитой дверью, и начали спускаться цепочкой по одному. Возникла идея потушить фонари, которые могут стать сигнальными огнями и насторожить врага, однако идти по нехоженой дороге в кромешной тьме без проблеска света представлялось весьма затруднительным.

— Давайте затемним фонари, — предложил Сент-Ив, и они проделали это с помощью зимней шали Матушки Ласвелл и пиджаков Хасбро и Сент-Ива.

Возможно, теперь у них появится преимущество перед Клингхаймером, подумал Сент-Ив: они заметят фонари противника прежде, чем оповестят его о своем приближении.

XXXVIII

РАСПИСНОЙ ЯЩИК

Мистер Клингхаймер никогда не любил темноту и потому держал лампы в доме на Лазарус-уок постоянно зажженными.