|
– Вот как, я не мог и подумать… Не буду скрывать, у нее дела ничуть не лучше. Две пули в грудь. Простите, я не знал, что это ваша жена. – Расти, она жива! – послышался откуда-то сбоку голос Мидори. – Атика еще жива! Нужно найти врача! – Трое моих лучших людей лежат под обломками, а самое главное – засыпало люк. Я не могу расчистить его в одиночку, а от вас толку мало, – с серьезным видом сообщил Макриди. – Вам, наверное, интересно, как и почему я здесь оказался? Все очень просто: Мастер был настолько глуп, что не знал о том, что в буквальном смысле творится у него под ногами. А под ногами у него был технический люк, накрытый сверху ковром. Через этот люк мы сюда и проникли, пока основные силы отвлекали охрану снаружи. Честно говоря, я на сей раз и сам поступил недальновидно, отправившись вместе со штурмовой группой. Очень уж хотелось увидеть выпученные глазки сенатора, когда я направлю на него пистолет. Иллюстрируя свои слова, генерал показал Шибанову огромный автоматический пистолет. – Но сенатора тут нет. Сбежал. А я оказался в ловушке. Разумеется, я отсюда выберусь, ведь Господь постоянно хранит меня и помогает во всех начинаниях. Надеюсь, что мои солдаты уже заканчивают штурм и скоро начнут разбирать завал снаружи. Или нет, и тогда мне придется придумывать другой способ. Но прежде я хотел бы поговорить с вами о ваших глазах. – О чем?! – не понял Шибанов. – О ваших глазах, – терпеливо повторил Макриди. – У вас глаза разного цвета, как и у меня. – Вы несете чушь… – сказал Ростислав. Что вообще происходит?! Нужно как-то выбираться отсюда, найти врача, спасти Атику… Но он не мог даже пошевелить пальцем. Неужели позвоночник сломан? Неужели они обречены? Поодаль тихо заплакала Мидори. – Линзы, – пояснил Макриди. – Недалекие люди полагают, что разноцветные глаза – печать дьявола. Приходится избегать ненужных разговоров. Я мог бы решать этот вопрос иначе, но выбрал наиболее мягкий и гуманный способ. Так что же насчет глаз? – Родился такой, – сказал Ростислав. – Бывает и так, – тут же согласился генерал. – Но бывает и по-другому. Задам вопрос: у вас есть предмет? Или у вас был предмет? – Какой еще… какой еще предмет… – Вы все прекрасно знаете, – печально произнес Макриди. - Видите ли, я все равно заберу его, когда вы умрете. Или даже не стану этого дожидаться, хотя первый вариант предпочтительнее. Что за предмет? Как он действует? – Предмет у меня, – неожиданно сказала Мидори. Макриди резко повернулся. – У вас? Так давайте же его скорее сюда. Иначе я могу причинить вред вашим друзьям, не говоря о вас. – Возьмите, – просто сказала Мидори. Генерал улыбнулся, словно добрый дядюшка, которого племянники приглашают поиграть в лошадку. – Дайте предмет, мое дорогое дитя, – попросил он, поднимая руку с пистолетом. Это был опрометчивый поступок. Мидори молниеносно развернулась, словно сжатая пружина, и выбитый ногой пистолет отлетел в сторону, упав где-то среди руин связной аппаратуры. Макриди отшатнулся. – Вот как! – воскликнул он и хищно пошевелил в воздухе пальцами, разминая их. – Вот так! – выкрикнула Мидори и бросилась на генерала. Шибанов скрежетал зубами, потому что ничем не мог помочь. А Мидори приходилось тяжело: если вначале сработала внезапность, то сейчас она с трудом уворачивалась от ударов Макриди, который явно увлекался восточными единоборствами. Только что японка пропустила особенно опасный выпад, и ее левая рука повисла плетью. – Весьма неожиданный спарринг! – комментировал генерал, легко перемещаясь среди обломков в лучах чудом уцелевшей лампы и света, пробивающегося снаружи через амбразуру. |
