|
– Весьма неожиданный спарринг! – комментировал генерал, легко перемещаясь среди обломков в лучах чудом уцелевшей лампы и света, пробивающегося снаружи через амбразуру. – Жизнь постоянно готовит нам приключения и испытания, ведь так, маленькая мисс? Или вы уже миссис? У современной молодежи такие гнусные нравы! Макриди и Мастер стоили друг друга – оба такие же чокнутые, думал Ростислав, пытаясь сгруппироваться и приподняться на локтях. Позвоночник прошило острой иглой боли. Шибанов с трудом подавил крик. – По-моему, достаточно! – заявил Макриди, неуловимым движением выхватил боевой нож и, уйдя от отчаянного приема Мидори, оказался у нее за спиной. Через мгновение острый кончик лезвия вонзился в ее горло. – У нас довольно разный стиль, не говоря об уровне подготовки, – деловито сказал генерал. – Дальше продолжать просто не было смысла, поверьте. Так что вы там говорили о предмете? Мидори тяжело, со свистом дышала сквозь сжатые зубы. – Я знаю… все охотятся за моим предметом. Всем нужен только он. Я-то знаю… – Макриди усмехнулся. – У вас предмет нейтрализующий его? Или… Или дополняющий? Ну? Ну? Говорите же! С чем вы к нам пришли? Внезапно за спиной генерала появился Гумилев. Макриди резко обернулся, услышав шаги, и вздрогнул, увидев лицо Андрея. – Мы пришли к вам с миром, – усталым голосом заявил Гумилев и обрушил на голову генерала увесистый камень. Мидори с криком отпрыгнула в сторону, а генерал повалился на колени, замер на несколько секунд, с удивлением размазывая струйки крови на лбу, и наконец завалился набок. – Это была не самая мирная миссия ООН, – испуганно поглаживая шею, сказала Мидори. – Добро должно быть с кулаками, – вздохнул Гумилев, отряхивая руки. – Так о каком предмете он говорил? – А вам он нужен? – подозрительно прищурившись, спросила Мидори и опустилась на корточки рядом с телом Макриди. – Единственное, что мне сейчас нужно, это холодный душ, – искренне улыбнулся Андрей, – и пара-тройка стейков. Мидори принялась обшаривать карманы генерала. Вытащила какие-то документы, бумаги, бросила на пол. Потом расстегнула замок куртки – на шее Макриди, на витом шнуре, висел небольшой матерчатый мешочек. Гумилев подошел к Шибанову и сжал в руке его ладонь. – Ты как? – Хреново, и Аттика ранена. – Сейчас займемся вами. Держись. Мидори подергала шнур, но тот оказался крепким. Тогда она подняла нож, который минуту назад приставили к ее горлу, и перерезала шнур. Вытряхнула из мешочка на ладонь что-то металлическое, поднялась и подошла к Гумилеву и Шибанову. – Смотрите. На окровавленной ладошке Мидори лежало металлическое насекомое. Таракан? Нет, наверное, сверчок. – По-моему, это теперь твое… – найдя в себе силы улыбнуться, сказал Ростислав. Снаружи КП послышалась возня, и знакомый голос крикнул: – Вы там живы? Есть кто-нибудь внутри? Расти, если ты живой, то отзовись, иначе я тебе ухо отъем, когда вытащу твою задницу из мусора! Глава одиннадцатая, она же последняя Исцеление Я хотел бы, чтобы вы знали, что, когда мы обсуждаем войну, на самом деле мы обсуждаем мир. Джордж Уокер Буш, сорок третий президент США Андрей Гумилев наблюдал, как жители Солт-Лейк-Сити разгружают контейнер, только что опущенный вертолетом на площадку. Рядом с ним Индро Юльевич Вессенберг деловито протирал клетчатым платочком очки. В Солт-Лейк-Сити все помаленьку налаживалось. После того как Макриди погиб, а силы атакующих захлебнулись на окраинах города, вялотекущая война длилась всего пару дней, после чего стороны задумались: а что, собственно, они делят? И пришли к перемирию. |
