— Пришли?

— Да, — ответил сурикат, чем немало удивил Шадраха. — Вот это место. Не входи. — Он заглянул мужчине в глаза. — Тебе оттуда не выйти.

— Как твое настоящее имя? — спросил человек. Внезапно ему это показалось очень важным, после всего, что они вместе пережили. — Не Иоанн, не Бремя, не Сальвадор. Как?

Сурикат покашлял кровью, высунув бледный язык, и произнес какое-то слово, похожее на стрекот двух жуков.

— Вот как меня зовут по-настоящему. Тебе никогда этого не выговорить. Ни одному из людей такое не под силу.

— Это точно, — согласился мужчина. И, повернувшись к другому спутнику, спросил: — Мы пришли?

— Да, — подтвердил Голлукс.

— Тогда веди.

Внутри обнаружился длинный безлюдный коридор, уставленный стеклянными контейнерами, в которых обитала разве что мертвая пыль, — а в самом конце находилась еще одна управляемая версия Квина с печальным восточного типа лицом, качающимся на предлинной шее. Прозрачные террариумы, вживленные в плоть желтовато-землистого цвета, прикрывала черная панель. Шагая вперед, неприятно пораженный Шадрах держался как можно ближе к Голлуксу и даже взвел курок. Пустота нагоняла больше ужаса, чем сотня чудовищ. Голова на длиннющей шее покачалась как маятник и хитро посмотрела на пришедших.

— Я Квин. Что вам нужно?

Голлукс ничего не ответил.

А вот мужчина ответил:

— Врешь. Ты — дистанционная версия. Искусственная конструкция.

С этими словами он вскинул пистолет и выстрелил по фальшивой голове. Та шлепнулась на черную панель. Позади на стене заблестело алое пятно. Существо передернулось. Содрогнулось. И медленно выпрямило шею.

— Ты прав, — произнесла подделка, пристально глядя на человека и улыбаясь, в то время как из раны хлестала кровь, — это не я.

Тут плавно разъехались потайные двери, за которыми показалось кресло с откидной спинкой. По сиденью растекалась полужидкая масса бледной плоти, покрытой шрамами. Где-то в лужице из бесконечных двойных подбородков (похоже, будто в ней извивались личинки) сверкали в желейных орбитах невыносимо синие глаза. Из некоего незаметного мужчине отверстия прозвучал мелодический смех.

Как и все творцы, Квин сильно проигрывал по сравнению со своими созданиями. Можно было подумать, Шадрах повстречал кретина, который по случаю оказался гениальным голохудожником. Если бы не страх и не напряжение, мужчина расхохотался бы в голос. Надо же было искать великана, чтобы найти этот жалкий кусок мяса!

— Не ожидал? — осведомилась дистанционная версия.

— Есть немного, — соврал Шадрах.

— А что ты хотел увидеть? Огромную голову? Красавицу? Чудовище? Может, огненный шар?

— Ничего такого. Просто чудно. Оказывается, ты еще аморфнее, чем идея.

В синих глазах мелькнуло нечто вроде разочарования. Местами, там где мясо не так просвечивало, виднелись нарождающиеся руки и ноги.

— Ты что же, всегда был таким? — спросил мужчина.

Теперь, когда он нашел Квина, спешка последних дней уступила место ноющей усталости и жажде ответов.

— Не всегда. Я куда больше напоминал человека. Но это в прошлом.

— А что случилось?

Плоть изобразила мрачную ухмылку, глаза принялись танцевать по телу.

— Наступает момент, когда человеческое тело уже не в состоянии оправиться после изменений. Я упустил это время. Слишком долго ставил опыты на себе и потратил на свои создания слишком много собственной ткани.