Надо выяснить, кто еще, кроме Ребекки, горюет по Адаму. Возможно, у кого-то из них возникло желание отомстить.

Он повесил трубку не попрощавшись. Плевать! Я увлеченно листала свой блокнот, выискивая в нем запись беседы с Каспианом Фаради, когда Белкотт перезвонил — на удивление быстро.

— Брату Адама Роули Себастьяну тридцать один год. Он женат, живет в Эдинбурге. Я только что разговаривал с его женой. Сейчас Себастьян на операции, но он позвонит вам, когда освободится. Он ветеринар, лечит мелких животных.

— Как много вы узнали! — воскликнула я, искренне изумленная.

— Миссис Роули-младшая — большая охотница поболтать. Что-нибудь еще?

— Да. Пожалуйста, выясните все подробности про Делию Фаради, жену Каспиана Фаради. В частности, где она была двадцать шестого ноября и за несколько дней до этой даты. Какая у нее машина. И все остальное, что могло бы меня заинтересовать.

— Хорошо. — Он замялся. — Вы правда думаете, что она причастна к убийству?

— Мне надо кое-что исключить.

Я нарочно темнила, потому что пока не была готова делиться собственными соображениями ни с кем, а тем более с Белкоттом, который свистнет мои идеи, не успею я и глазом моргнуть.

— Будет сделано, — сказал он и повесил трубку.

Через пару часов мне позвонил Себ Роули. В его приятном баритоне звучало веселое любопытство. Похоже, его нисколько не удивил звонок из столичной полиции. Я задала несколько вопросов по поводу смерти его брата и не узнала ничего нового, кроме того, что Адам был трудным ребенком и часто ходил надутым. Братья не ладили между собой.

— В таком возрасте три года — большая разница. Поживи он подольше, мы бы лучше узнали друг друга, повзрослев. — Я представила, как невидимый собеседник пожимает плечами. — Но этого не случилось.

— Был ли Адам особенно близок с кем-то из родственников? — не сдавалась я. — Например, с кузеном?

— Нет. У нас не очень большая семья. И отец, и мать были единственными детьми, так что никаких кузенов у нас нет.

Он говорил озадаченным, но беспечным тоном, и я верила, что он не врет. Человек по имени Гил Маддик ему не знаком. Все, тупик!

Закончив разговор с Себом Роули, я обнаружила голосовое сообщение от Белкотта. У Делии Фаради нет британских водительских прав, но по хайгейтскому адресу, помимо «астон-мартина», зарегистрирован еще и черный «рейнджровер-вог».

Я вернулась к столу и взяла журналы с данными видеосъемки. Мы раскинули широкую сеть и собрали множество записей с камер наружного наблюдения, установленных на близлежащих улицах. Колин Вейл, высокий детектив с изнуренным мертвенно-бледным лицом человека, годами сидевшего в подземелье, несколько недель кряду сверял все номерные знаки автомобилей, которые мелькали на видеоматериалах операции «Мандрагора», с полицейской и транспортной базами данных, а затем разыскивал водителей и исключал их из числа вероятных убийц, потому что у них было алиби.

Потом ему пришлось провести ту же работу в рамках расследования убийства Ребекки, поскольку Годли принял решение выделить это дело из основного. Надо отдать должное констеблю Вейлу: он, как никто другой, умел систематизировать информацию. Составленные им распечатки были настоящим произведением искусства. Я уже просматривала их, когда знакомилась с содержимым папки, но сейчас меня интересовали машины с пометками «не представляет интереса» и «не найдена». Я пыталась найти среди них «рейнджровер», но где-то в середине четвертой страницы увидела нечто совершенно неожиданное, и мое сердце тревожно подпрыгнуло.