Наутро после спуска друзей в архив пауков Стражник принес пленникам не только варево и воду, но и необычное известие.

Он мысленно подозвал к себе Деггубэрта, и смотритель услышал: «Нужен двуногий, понимающий толк в бедах тела». Деггубэрт переспросил: «В болезнях? У нас это называется болезнями». Стражник ответил: «Называй как хочешь, толмач, все равно у нас такого не бывало. Но передай вашим, что Средним Великим срочно нужен такой двуногий!» Он потоптался на месте, но задать вопрос вроде «Тебе все понятно?» почему-то не решился и, на удивление тяжело вздохнув, убрался восвояси.

Смотритель направился к дальней стене и передал сонным Нильсу и Селене суть услышанного. Нильс осклабился:

– Может, им пригодится военачальник? Ход сражения продумать, войска выстроить в колонну, а то и в шеренгу, или там вооружение распределить? Так это я подойду. Но не уверен, что обо всем таком верно им расскажу. Скорее, наоборот, чтобы…

– Постой, милый, – перебила Селена. Она не успела одеться и прикрывала полуобнаженное тело рубашкой командира. – У тварей что-то случилось. Именно у пауков, потому что если бы случилось с другими пленниками, они бы просто бросили полуживых людей умирать.

– Думаешь, в тех трех зданиях, – Нильс повел подбородком в сторону площади, – держат таких же, как мы?

– Уверена. Впрочем, это сейчас не главное, – кивнула Селена. – Что же могло случиться у чудовищ?

– Я вот как кумекаю, – подал голос Деггубэрт. – Если у кого-то из них лапа сломалась или что-то в этом духе, сородичи сгрызли бы его, не моргнув. Тут что-то серьезнее. Но голоса мне сейчас почему-то не слышны. Так бывает, когда пауки закрывают свои мысли какими-то необычными способами. В общем, нужно узнать, – глаза Селены разгорелись. – Знатоки вряд ли способны: похоже, пауки съели все их мысли и закусили мозгами. Но я-то могу! Назови им меня, Деггубэрт, и пойдешь со мной. Все, в чем я разберусь, расскажу.

– Я не пущу тебя! – вскочил Нильс.

Но Селена предложила толковую затею, и командир, подумав и выслушав возражения, все же согласился, лишь попросил красавицу-ведунью вести себя осторожнее.

Смотритель подошел к двери и мысленно позвал Стражника, а когда тот явился, указал на Селену: «Вот кто может справиться. И то вряд ли: мы же не знаем ваших болезней». Стражник невозмутимо подумал: «Двуногий с черной шерстью на голове?» Деггубэрт поправил: «Двуногая. Она. Самка». Стражник раздраженно поскреб когтем пол: «Разницы нет. Пусть пробует», – и это означало, что смотрителю и ведунье следует немедленно пойти, куда их направит паук-надзиратель.

Деггубэрта и Селену отвели не в одно из трех зданий, стоявших на площади рядом с тюрьмой, а за первую цепь холмов, на ровную площадку возле Хранилища Поколений – теперь смотритель знал, как называют чудовища такие постройки. Там лежал брюхом вверх тот самый паук, что начальствовал на строительстве. «Начальник» раскинул лапы в стороны, их концы слегка подрагивали, а брюшко твари равномерно поднималось и глубоко опадало: паук тяжело дышал. Его глаза помутнели и, казалось, уже ничего не видели вокруг, а из пасти стекала ярко-желтая жидкость с едким запахом. Жвалы также слегка вибрировали, но неправильно, не так, как обычно у невредимых восьмилапых.

Под туловищем паука – «начальника» тут и там виднелись какие-то бурые кучки. Деггубэрт случайно наступил на одну из них и с трудом сдержал тошноту: то были испражнения больной твари.

– Сколько они живут? – Селена держалась на ногах твердо; Деггубэрту показалось, что ее совсем не смущают отвратительные выделения паука. Не дождавшись ответа, она дернула смотрителя за рукав: – Спроси их, сколько они живут до естественной смерти?

Деггубэрт послал мысль с этим вопросом собравшимся здесь чудовищам, из которых особенно выделялась тварь с пятью ярко-красными крестами на туловище и чересчур, даже для пауков, волосатыми лапами.