Однако гонец не вернулся, и Джейкоб Анатольский послал еще одного…

Прошло два часа, и Его Величество уже начал рвать и метать. Самый удачный момент для раздумий о том, чем вызвано столь непозволительное нарушение приказа короля, правитель пропустил: он предпочел дать волю вспышке гнева. И тут-то оазис с прудами окружили гигантские пауки.

О, это были отнюдь не те обычные крупные многоногие, к которым в Северо-Западной Стране давно привыкли все поселенцы! Это были поистине чудовищных размеров твари, каждая из которых размерами превышала человека. Черные и полосатые, в крапинку и в замысловатых узорах поверх хитина, чудовища окружили оазис с прудами и стояли, чего-то выжидая и безразлично глядя на толпу собравшихся на праздник поселенцев и воинов. Как ни странно, никто не уловил того момента, когда твари успели подойти к песчаным холмам и занять удобные подходы. Никому и в голову не пришло выставить дозоры в безжизненной пустыне окрест оазиса.

В горячем воздухе повисла умопомрачительная тишина, сменившая предпраздничную деловитую разноголосицу. Строители и воины, придворные советники и простые поселенцы-зеваки – все, кто собрался у прудов ради праздника, заметили огромные тени, выросшие на холмах и нависшие, как знак бессердечного рока, над полным жизни оазисом.

А потом начался ужас. Чудовища, неспешно перебирая лапами, спустились с холмов к людям, и воздух так же внезапно, как возникала и тишина, огласился пронзительным, рвущим барабанные перепонки сочетанием звуков. Лязг доставаемого из ножен оружия и скрип натягиваемой тетивы арбалетов, начальственные крики командиров и истошные вопли поселенцев-зевак, беспорядочный топот копыт ослов и удары хлыста по спинам вьючных животных, скрежет деревянных колес катапульт, разворачиваемых навстречу тварям, и стук заряжаемых в них камней, и наконец грозный приказ Его Величества: «Все на битву с чудовищами!»

Последнее отрезвило поселенцев и воинов, первоначально поддавшихся панике. Громадные пауки еще не успели пробежать половину расстояния, отделявшего их от людей, а воины уже перестроились в боевой порядок. Первым кругом обороны стали подразделения арбалетчиков, приготовившихся разом, по приказу командиров, выпустить острые стрелы. Следующий к центру оазиса круг, расположившийся в трех-четырех шагах от арбалетчиков, составили копейщики; они переложили свои пики и копья так, чтобы удобно было колоть неизвестного доселе врага, когда тот подойдет ближе. Третьим кругом обороны стали подразделения мечников, четвертым – особая сотня топорщиков. Затем следовали катапульты и самые опытные воины, готовые работать каким угодно оружием успешнее других своих товарищей, а внутри этих кругов, последних, жались друг к другу и прощались с жизнью – кто мысленно, а кто и вслух – насмерть перепуганные поселенцы. Двора Его Величества и самого короля среди войск и поселенцев уже не было: сотня отборных телохранителей увела их в дом гостей, в подвале которого и укрылся Джейкоб Анатольский с советниками, дрожавшими не меньше, чем трепетали поселенцы.

Когда пауки подползли на расстояние, на котором мешкать было нельзя, арбалетчики стали стрелять. Но далеко не все стрелы пробивали крепкую броню хитиновых панцирей тварей – некоторые угодили в глаза чудовищ, в лапы и даже жвалы. И от этого восьмилапые рассвирепели. Стремительными прыжками они преодолели оставшееся до арбалетчиков расстояние и, без особых усилий хватая воинов длинными лапами, принялись их уничтожать. Одним отрывали головы, других швыряли под себя и обрушивались на несчастных брюхом, превращая песок в кроваво-розовое месиво. Троих воинов пауки и вовсе разодрали на куски. Впрочем, большинство погибших были просто исцарапаны длинными острыми когтями – вот только царапины эти скорее походили на раны, которые можно нанести большим топором или мечом.