– По-моему, действительно проще так! – и кивнул на окно.

– Ты на Уэйса не сердись, – миролюбиво, но строго заметил Нильс. – Это его вотчина: голова и все, что в ней происходит. Он много древних Книг об этом прочитал. А так… – он снова посмотрел на окно и печально покачал головой. – Бесполезно. Они нас крепко сторожат. Только себя погубим почем зря. Иначе как-то нужно: хитрее и ловчее. Так, чтобы восьмилапые нескоро догадались, что к чему. Чтобы мы уйти успели. И не только уйти. Верно, Ник Горбатый? – Нильс подмигнул другому знатоку, под рубашкой у которого действительно выделялся небольшой горб. Черноволосый, с короткой редкой шевелюрой мужчина подошел ближе. Нервно сомкнув пальцы и похрустев суставами, он почтительно склонил голову.

– Древние знали толк в таких делах. Умели хитростью и сообразительностью побеждать более сильных.

– Ник у нас изучает истории тех времен, когда люди еще умели летать, – пояснил Нильс. – Тоже многое знает, но многое ему и неведомо. Столько поколений сменилось с тех пор…

Ник махнул рукой, как бы желая сказать «Да уж, просто беда!», а Нильс повернулся к большей группе поселенцев, скрестил руки на груди и, улыбаясь, медленно окинул взглядом одного за другим. Потом тихо произнес:

– Кто знает, может, не над всеми ними властвуют многоногие…

Никто из поселенцев поначалу не обращал ни малейшего внимания на то, что Нильс откровенно разглядывает их. Но прошло несколько минут, и все-таки один, рыжебородый лысоватый крепыш со шрамом поперек щеки, поднял голову и ответно уставился на Нильса. Затем он встал со своего места и сделал два шага по направлению к знатокам. Так, взирая друг на друга, Нильс и крепыш стояли довольно долго, пока мужчина наконец не вымолвил:

– Если… встать… на плечи… один на второго, второй на третьего… можно дотянуться до окна… – слова после продолжительного молчания давались ему с трудом. Мужчина как бы выдавливал их из горла низким хриплым шепотом. Через прорехи и дыры в одежде виднелось мускулистое тело, поросшее коричневыми волосами. На оголенных предплечьях играли крепкие мышцы. Похоже, поселенец давно вынашивал замысел побега, но что-то подавляло его волю.

– Не советую этого делать, – ответил Нильс.

– Тебя сцапают пауки, и во что ты превратишься? В кучу костей и лужу крови…

– Я Кевин Сильный, – резко произнес мужчина. Его слова, может, и прозвучали бы хвастливо и задиристо, если бы не жалкий вид говорившего. Поселенец ткнул себя пальцем в грудь и повторил: – Я Кевин Сильный, я ловкий. У меня получится. Помогите мне, а то я уже не могу терпеть эти голоса.

Чуть не толкнув Нильса, он направился к тому окну, на которое только что смотрел командир отряда. Нильс посторонился и пропустил Кевина, покачал головой за его спиной и проворчал:

– Ну что ж… будь по-твоему. Чтобы другие убедились, – и скомандовал Деггубэрту и тем знатокам, которые выглядели покрепче. – Встаньте друг на друга и держитесь крепко. Кевин пусть залезет на плечи последнему. Он хочет попробовать сбежать через окно.

Так они и сделали.

Кевин действительно довольно ловко вскарабкался на плечи знатока, стоявшего выше всех, и уцепился за окно. Некоторое время он осторожно выглядывал наружу. А потом решился: скользнул коленями на узкую полоску подоконника и начал подтягивать ноги, чтобы перенести их вовне…

Мужчина, на плечи которого встал Кевин, не успел отклониться, и поток крови хлынул прямо на него. Пирамида пошатнулась и рассыпалась. Некоторые из знатоков, залитые кровью, вскрикнули от ужаса. На Деггубэрта также попали капли алой влаги. А затем снаружи в окно влетели растерзанные остатки того, что еще не так давно было Кевином Сильным.