Что касается загадочных предметов, то они представляли собой некое подобие тарелок, сплетенных из прочных нитей и составленных стопкой одна в другую. И эти тарелки разговаривали! Смотритель явственно слышал звучащие в голове тихие голоса. А когда он случайно прикоснулся к торчащему кончику нити, один из голосов стал звонче и понятнее. То, что поначалу казалось бессвязным шумом, треском, шорохом и стрекотанием, внезапно превратилось в понятную речь, повествующую о расе гигантских пауков, вновь вернувшихся на свою прародину из глубин космоса.

Многие возникающие в сознании образы Деггубэрт не понимал, кое о чем лишь догадывался, но кое-что, находясь в плену, успел усвоить достаточно ясно, а потому смог своими словами пересказать услышанное Нильсу и Селене. Женщина слушала молча, взгляд ее широко раскрытых глаз то и дело перебегал с Деггубэрта на командира особого отряда. Нильс же спрашивал о значении незнакомых слов, задавал уточняющие вопросы и просил смотрителя высказать свое мнение по поводу тех или иных знаний, содержащихся в невидимых записях пауков – а в том, что они наткнулись именно на архив восьмилапых, никто не сомневался. Селена порой грустно вздыхала, невольно сопереживая паучьей расе, вынужденной скитаться по просторам космоса. Как и многие женщины, она была способна сопереживать даже самому страшному и жестокому врагу.

Еще при первых же шагах по подземному ходу Деггубэрт почувствовал: здесь таится нечто важное и очень интересное. Что-то, что поможет поселенцам гораздо лучше узнать гигантских пауков и понять, почему и зачем они явились сюда, на земли Монархии. Некое знание, которое даст поселенцам мощное и надежное оружие против смертельно опасных тварей.

В самом начале пути Нильс хотел было пожаловаться на темноту, но Селена вскоре нашла факел Древних – продолговатый жезл, одна половина которого была окрашена в ярко-оранжевый цвет, настолько яркий, что он слегка светился и в полной темноте. Вторая половина оказалась стеклянной и вспыхнула зеленоватым свечением, после того как Нильс проделал все манипуляции, изображенные на картинках, в нижней части факела.

«Так же светятся ночью и жуки, что иногда встречаются на южном побережье», – подумал Деггубэрт.

Попасть в зал, где хранился архив пауков, особого труда не составило: древние копатели прорыли ход такой ширины и высоты, что трое людей могли спокойно пройти в ряд. По плотно утрамбованным стенам с потолка порой медленно сползали слизни размером с руку, но эти безобидные создания не досаждали друзьям. Только Селена невольно вздрагивала, ощущая мимолетное прикосновение скользкой влажной плоти. Нильс, казалось, вовсе не обращал внимания на слизней, зато Деггубэрту они очень досаждали. Точнее, не они сами, а их мысли, которые смотритель прекрасно слышал:

«Здесь давно не было двуногих. Предания Старших говорят, что последний раз это случилось вскоре После Того».

«Осторожнее! Они могут случайно раздавить тебя!»

«Хватит вам! Пора отправляться на поиски пищи».

«Правильно. Какое нам дело до двуногих?»

Голоса наконец умолкли в голове Деггубэрта, когда они прошли с полсотни шагов; до зала оставалось еще втрое больше. В одном месте пол стал рыхлым и слегка провалился; среди комьев глины Нильс заметил что-то белое, узкое и продолговатое.

– Посвети! – велел он смотрителю. Деггубэрт, который держал факел, поднес светильник к полу, и друзья разглядели человеческие кости. Они лежали здесь так давно, что стали совсем гладкими, а одежда, некогда покрывавшая тело, совершенно истлела, потеряла цвет и расползлась на мельчайшие лоскутки. Селена тронула то, что осталось от ткани, но клочок рассыпался серой пылью.

Череп скелета лежал отдельно – в нескольких шагах от остальных костей – и скалился улыбкой смерти куда-то вбок. На височной кости имелось небольшое круглое, аккуратное отверстие, а рядом с нижней челюстью лежал коричневый камень в форме неровного треугольника, как сперва показалось Нильсу.