— Смотрите, Александр, потому что видите меня в последний раз.

Кейтлин пошла к дверям балкона, открыла их и скользнула в сад.

Вот она дошла до фонтана, и в открытые двери он мог видеть, как к ней подошли четыре служанки. Они развернули огромную простыню и подняли ее вверх, закрывая фонтан от тех, кто мог бы видеть его из окон верхнего этажа. Не опуская полога, встали спиной к фонтану. Кейтлин стояла у самого бортика фонтана. Из темноты вынырнула женская фигура, чтобы помочь ей раздеться. Кейтлин сбросила туфельки, а затем одним движением плеч освободилась от плаща.

Она стояла в восхитительной наготе, и серебряный свет луны ласкал изгибы ее тела, высвечивая груди, роняя отблеск на плечи, заставляя длинные волосы светиться, как лунная пыль.

Он был околдован, не мог отвести от нее глаз. А она тем временем вошла в черную воду фонтана, которая обожгла ее холодом. Соски немедленно отвердели, когда водяной каскад брызнул ей на грудь, на плоский живот, на изящные закругления бедер. Ночь наполнилась тихим плеском. Кейтлин присела, погрузившись в воду по шею. Потом, оглянувшись на Александра, она встала, как Венера, из водяной пены.

Александр сжал подлокотники кресла, да так, что стало больно пальцам.

Окутанная мраком служанка принесла плащ и завернула в него Кейтлин, а потом помогла надеть туфельки. Должно быть, она продрогла, и теперь ее бьет дрожь.

Александру вспомнились слова Кейтлин о том, что он никогда больше ее не увидит. И вот теперь, совершенно беспомощный, он следил, как она поворачивается и уходит вместе со своими помощницами. Лишь холодный ветер задувал сквозь распахнутую настежь дверь, да вдалеке насмешливо журчал фонтан.

— Карету? Прямо сейчас?

Герцогиня была поражена.

Кейтлин была очень рада, что сумела застать ее до завтрака одну. Она кивнула, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, несмотря на подступающие слезы.

— Да, прошу вас. Я… я хочу уехать незамедлительно. Я… только что получила известие из дому, и мне надо вернуться. Это очень важно.

Синие глаза герцогини радостно заблестели. Она не стала подвергать сомнению неуклюжую ложь Кейтлин и промурлыкала:

— Ну конечно. Я распоряжусь сейчас же.

— Благодарю вас.

— Вам еще нужно собраться…

— Мьюрин как раз сейчас собирает мои вещи.

Интересно, подумала Джорджина, в чём причина столь внезапного отъезда. Но какое ей дело? То ли девица в конце концов согрешила с Маклейном, то ли бросила свою напрасную затею женить его на себе — какая разница? Главное — она уезжает. Разумеется, нелишне будет вогнать пару гвоздей в ее гроб. Просто для того, чтобы она поняла истинное положение вещей.

И Джорджина произнесла сладким голосом:

— Бедняжка, у вас такой несчастный вид. Могу ли я… О, моя дорогая, мы так и не успели поговорить по душам. Позвольте дать вам совет опытной светской женщины!

Кейтлин окаменела, но Джорджина продолжала щебетать как ни в чем не бывало.

— Я знаю, что происходило у вас с Маклейном. Это совершенно естественно, что такая девушка, как вы — наивная жительница из сельской глуши, — находит неодолимо притягательным зрелого, опытного мужчину вроде Маклейна.

— Ваша светлость, не знаю, о чем вы подумали, но…

— Выслушайте меня. Это пойдет вам на пользу. Маклейн неразборчив в связях — то подавай ему светскую даму, то наивную дебютантку. Для мужчины его — скажем так, аппетита — вполне естественно стремление к разнообразию. Вот для чего я устраиваю у себя приемы — чтобы он мог удовлетворить свои низменные страсти.

— Вы пригласили меня, чтобы он…

— Да, как и других девушек до вас.

Кейтлин стояла прямо, как палка, с побелевшим лицом.