– Так что, господа хорошие, начинаем грабеж, – объявил он изумленным покупателям. – Нервных просим к дверям удалиться, понапрасну не дергаться, в обмороченье не падать. Долго никого не задержим, сами торопимся. Пров Макарыч, открывай с божьей помощью.
Толстый хозяин, разом утративший всю свою важность, трясущимися руками снял с пояса связку ключей.
– Креста на тебе нет, Семен Перфильич, – сумел, однако, выговорить он. – Ты же со своими молодцами у меня на Благовещенье был...
– Так я ж обещал еще раз зайти! – рассмеялся Сенька. – Так-то ты дорогих гостей помнишь, борода многогрешная!
В толпе покупателей раздался истерический женский крик. Сенька недовольно обернулся и увидел стоящих у витрины цыган.
– А, ромалы, здорово! Яшка! И Дарья Ильинишна, здравствуйте! О, и Машенька моя здесь...
– Ну, чего тебе? – испуганно спросила Маргитка, уклоняясь от рук Паровоза. – Поди прочь, похабник... Ты под марафетом, что ли?
– Вот еще! – отперся Семен, хотя сильно блестящие глаза, бледное лицо и некоторая напряженность движений прямо говорили о присутствии в его организме кокаина.
Яшка, взяв Маргитку за руку, отвел ее в сторону.
– Оставь ее, Семен Перфильич. Люди кругом.
– Вы здесь зачем?
– Я женюсь, – объявил Яшка, беря за руку Дашку. – Вот, привел подарок выбрать.
– Выбрали уже? – Семен мельком глянул в открытую витрину. – Забирайте. За мой счет.
Маргитка усиленно закивала Яшке, сделала страшные глаза, но тот покачал головой:
– Не пойдет так, Семен Перфильич. Я побираться не обучен.
– Иди ты! – удивился Паровоз. – Что – правда не возьмешь? Уважения мне оказать не хочешь, цыган?
Он словно шутя подкинул на ладони «смит-и-вессон», поднял лихорадочно блестящие глаза. Яшка побледнел, но как можно спокойнее ответил:
– Дашка мне невеста, я ее краденым не обижу.
– Господи... – пробормотала Маргитка.
Семен повернулся к ней, медленно выговорил:
– Да шут с ними, чего испугалась? Я родню будущую не трону. А вот на тебя, моя красавица, я весь магазин повешу. Хочешь вот это? И это? И вот эти стеклышки?
Он не глядя брал из витрины драгоценности, выкладывал их перед Маргиткой. Алмазные блики дрожали на стене, браслеты с изумрудами, змейками скользя между пальцев Паровоза, с мягким стуком падали на бархат витрины, несколько колец скатилось на пол – никто их не поднял. Растерянная Маргитка молча переводила глаза с бледного, криво улыбающегося Сеньки на растущую перед ней гору украшений. Рука Дашки крепко сжала ее локоть. Яшка молчал. Гришка стоял не двигаясь, глядя в пол. От дверей за происходящим испуганно и удивленно наблюдали посетители магазина. Подельники Паровоза тем временем продолжали свое дело, отлаженными движениями складывая в кожаные саквояжи содержимое витрин. Хозяин Пров Макарыч, держась за сердце, сидел на полу в проходе, один из приказчиков склонился над ним со стаканом воды.
Последним Семен вытащил большое бриллиантовое колье в форме раковины с тремя крупными рубинами в середине.
– Ну-ка, радость моя... – Он сам застегнул на шее Маргитки замочек украшения, отошел на шаг, сощурив глаза. – Ну-у... первостатейная богиня! Так в нем и оставайся. Дома скажи отцу, что на днях отдаю ему деньги и забираю тебя.
– Нет... – одними губами прошептала Маргитка. Дашка еще крепче сжала ее руку, Гришка с Яшкой, не сговариваясь, шагнули вперед... но Маргитка вдруг всплеснула руками и взвизгнула: – Ой, сзади!
Впоследствии Маргитка клялась, что закричала от неожиданности и подумать не могла, чем все закончится. |