– Скользкий тип. Он теперь руководит аптечным управлением. Не то московским, не то областным. Импорт, экспорт, транзит. При всех властях эти люди ходили в категории неприкасаемых, как начальники телефонных узлов.

– Лихо взлетел. На ракете таких высот не достигнешь в его-то возрасте. Трон по наследству достался?

– Василий-старший имел три ордена Трудового Красного Знамени.

Профессор, заслуженный человек с кристальным прошлым. Четыре года назад в его деле обнаружили темные пятна. До сих пор не верю в эти басни. Короче говоря, мужик свалился с тяжелым инфарктом. А Васька-младший в ординатуре пристроился, потом на кафедре остался, начальство подсиживал. В итоге трудно понять, кому такая идея пришла в голову, но сыночка решили посадить в папино кресло. Через месяц Кузьмов-старший скончался. Похоже, добили старика. Хоронили с почестями, как маршала, а пока болел, ни одна зараза с пакетом яблок не заглянула.

– А где обосновался Кузя?

– Черт его знает. Он даже на вечера выпускников не ходит. Всех от себя отшил. Ясное дело – шишка.

– Скажи-ка, Данилыч, а про свое предположение, связанное с выстрелом, ты мог бы на бумаге изложить.

– Думаешь, поможет?

– Нет. Для очистки совести. Моей! А то я уже в себе стал сомневаться.

– Могу. Но юридической силы такая бумага иметь не будет.

– Понимаю.

– Хорошо. Зайди через пару дней, а я обмозгую, как и что написать.

– Спасибо, Данилыч.

Старик проводил ребят и наблюдал, как они идут по аллее к выходу.

Один долговязый, другой приземистый, ну прямо Пат и Паташон. Хотел он о многом спросить Сергея, но постеснялся. Какая-то боль затаилась в молодых глазах. Не решился старик теребить старые раны.

Получив фотографии для паспорта, Белый и его напарник поехали в казино «Орион». Сама затея им не очень нравилась, но без документов не проживешь.

Таксист не спрашивал адреса, а привез их на место, будто бывал здесь каждый день. Здание сверкало, как Лас-Вегас в кино. Иномарки облепили светящийся фонарь, как мотыльки.

На карточке значился четвертый подъезд. Они нашли нужную дверь с другой стороны здания, где не мелькали неоновые огни, а горел красный фонарь над железной дверью и сбоку торчала кнопка звонка.

Белый надавил на кнопку, и вскоре щелкнул засов. Дверь приоткрылась, и они увидели бритого мужика с серьгой в ухе. По ширине он не уступал двери. Перемалывая челюстями жвачку, он невнятно спросил:

– Чего надо?

Белый протянул визитную карточку.

– Мы друзья Рахмана. Он нас ждет.

Дверь открылась. Гостей обыскали у входа, и в сопровождении кожаных бритых мальчиков они спустились вниз. Вся обстановка и ее обитатели походили на съемочную площадку. Кирпичные стены лабиринта освещались торчащими в гнездах факелами. Отдельные помещения не имели дверей, а выглядели тупиками в катакомбах. Не зная точного маршрута, здесь нетрудно заблудиться. Белый обратил внимание на то, что они шли по зеленой ковровой дорожке и проходили мимо тех поворотов, где шли стыки с покрытиями другого цвета. Кожаная униформа, бритые головы, оловянные бляхи, грубые сапоги, факелы, закопченный кирпич – все вместе взятое могло произвести впечатление, если к этой игре относиться серьезно.

Белый и Чижов вышли из тайги и, подобно волкам, уходили от охотников. Они не принимали ряженых за силу.

Компания в десяток человек веселилась в кирпичной комнате с железной дверью. Среди пьющих не было людей в коже. Эти ребята имели те же лица, что часто попадаются в зоне. Белый тут же понял, в какую малину они попали. На столе были водка, капуста, грибы, «Беломор». Никаких излишеств и форса.

Когда гостей ввели в помещение, шум затих.