– Не могу, Олег, не тот клиент.

– Дернул тебя черт сидеть в офисе до шести, давно бы уже свалил! Ладно, скоро буду. – В трубке раздались короткие гудки.

По разработанной ими самими инструкции Боцман не мог ехать на встречу один. Детективное агентство есть детективное агентство – надо быть начеку. Мало ли. Могут подставить или в грязное дело втянуть. Всякие случаи бывают.

– Нужно моего напарника дождаться. Минут через двадцать будет.

Андрей взглянул на часы и покачал головой:

– Намылят мне шею. Ладно, скажу – искал. «Твою шею трудно намылить», – подумал Боцман.

– Может, вы все‑таки присядете. Чай, кофе? «Потанцуем», – добавил он про себя.

– Кофейку, – Андрей опустился в кресло, и оно жалобно заскрипело под его большим телом.

«Надо секретаршу завести. Пускай на телефонные звонки отвечает и с амбалами разговаривает, – думал Боцман, насыпая кофе в чашки. – Смотри, какой настырный!»

Боцман подал Андрею кофе и вернулся за свой стол. Делал вид, что рассматривает настольный календарь, сам поглядывал на амбала и злился, что вместо законного отдыха предстоит какая‑то загадочная встреча.

Через двенадцать минут в офисе появился Муха. Он был слегка под хмельком.

2

На девятиэтажном здании недалеко от Профсоюзной не было никаких вывесок. Но, судя по автоматам на плечах у охранников при входе, здешняя фирма отнюдь не школьными тетрадями торговала. Втроем они поднялись на лифте на седьмой этаж. Здесь в холле Андрей сдал Муху с Боцманом длинноногой секретарше, которая, очаровательно улыбаясь, повела их по широкому, устланному ковролином коридору, в конце которого они поднялись по мраморной лестнице еще на один этаж и оказались в зимнем саду. Умиротворяюще журчал небольшой фонтанчик, подсвеченный разноцветными огнями, в клетках мелодично щебетали канарейки, глянцевые листья пальм блестели в мягком свете, который проникал в сад через стеклянную крышу. Секретарша провела их в укромный уголок, где стояли кожаные кресла, рядом – журнальный столик с бутылкой французского коньяка, рюмками, чашками и прочими атрибутами деловых переговоров.

– Располагайтесь, угощайтесь, Николай Викентьевич сейчас подойдет, – сказала секретарша и, еще раз улыбнувшись на прощание, удалилась.

– Вот, нам такую же надо, – сказал Боцман, глядя ей вслед.

– Такая знаешь сколько стоит? – возразил Муха. Он потянулся к бутылке коньяку. – Ну что, попробуем, пока хозяина нету?

Боцман пожал плечами, и Муха, восприняв это как знак одобрения, разлил коньяк по рюмкам.

– Ну что, за успех нашего безнадежного предприятия?

Коньяк оказался хорошим, и поскольку хозяина все не было, собрались повторить – на этот раз за детективный бизнес, процветание которого зависело, по словам Мухи, от «внешних факторов», но тут за их спинами раздался приятный мужской голос:

– Здравствуйте, здравствуйте. Именно такими я вас себе и представлял. Вы – Дмитрий, вы – Олег. А я – Николай Викентьевич. – Невысокий мужчина лет сорока пяти, не подав руки, сел в свободное кресло. На нем был добротный костюм, который, впрочем, сидел мешком, ботинки – в пыли, волосы с проседью торчали в разные стороны. В общем, во всем его облике чувствовалась какая‑то неряшливость.

«Без стиля мужик, – подумал Муха. – И видок у него... печальный, будто лимону съел».

Николай Викентьевич явно был чем‑то расстроен.

– Вы пейте, пейте, не стесняйтесь, – разрешил он и, вздохнув, достал из кармана сигареты. – Я намеренно не стал сообщать охраннику, зачем вы мне понадобились.