Я выбрался на берег недалеко от того места, где под зонтиком в шезлонге спал Ивлев. Снял спасательный жилет, сунул его в свой пакет, вытерся полотенцем и, плюхнувшись в шезлонг, закрыл глаза.

Итак, будем надеяться, что после случившегося со мной охрана дачи будет усилена, а люк, через который можно проникнуть на территорию, заварен. Да, а люди Голубкова пускай займутся пляжем. Главное в нашем деле – все организовать, а потом сидеть в шезлонге, лениво потягивая холодный сок, и смотреть на плоды трудов своих.

Где‑то сейчас мои пацаны, в каком краю? Сегодня же надо им отзвонить и выяснить, как движутся дела, выполнили ли они задание, получили ли за него бабки. И Настене с Ольгой надо позвонить. Вроде первый день здесь, а уже так соскучился без своих девчонок.

– Хэ, спит он! – раздался голос Ивлева. – Вроде молодой, а хуже старикана. Ведь просил через полчаса разбудить!

– Что? – Я часто заморгал, будто бы спросонья.

– Я говорю, плохо, что в вашем возрасте вы ничем не интересуетесь. Большая польза для сердца именно от активного отдыха, а не в шезлонге под зонтиком дремать. Поди, и не окунулись даже?

– Нет‑нет, окунулся, – кивнул я. – Очень хорошая вода.

– А хотите, я вас как следует плавать научу? – неожиданно предложил Михаил Станиславович. – У меня, между прочим, второй разряд по плаванию. Километров на десять в море уплыть могу.

– Да ну! – наигранно удивился я.

– Вот тебе и «да ну»! – гордо произнес Ивлев.

– Знаете, мне уже поздно учиться. Я уж лучше так, у бережка побултыхаюсь.

– Не хотите как хотите... Конфеток английских больше не найдется? Уж больно вкусны.

– Конфеток? – Я улыбнулся. – Конечно, угощайтесь на здоровье.

Пусть лучше спит, чем треплется ни о чем.

18

Антон Владленович курил сигару, сидя в глубоком кресле в своем кабинете, и потягивал из большого бокала коньяк. Рядом стоял столик‑бар, сделанный в виде глобуса. На экране огромного телевизора бесшумно скакали лошади с привставшими на стременах жокеями. Звук был выключен. Раздался робкий стук в дверь.

– Ну, чего? – несколько раздраженно спросил Антон Владленович.

В кабинет заглянул охранник.

– К вам...

– Знаю, знаю, кто, – перебил его хозяин. – Давай зови скорей.

Вошел Саша. В руке у него был большой пластиковый кейс с металлическими вставками – в таких обычно возят телеаппаратуру.

– Добрый день. – Саша не решился первым протягивать руку, и Антон Владленович тоже руки не подал.

– Сюда клади! – показал себе под ноги хозяин.

Саша послушно положил кейс перед креслом, достал ключи, вставил их в миниатюрные замки. Вопросительно посмотрел на Антона Владленовича.

– Открывай, открывай, – кивнул тот. – У меня от тебя секретов нету.

– Слушаюсь! – по‑военному отчеканил Саша и открыл кейс. Кейс был доверху набит пачками стодолларовых купюр. Саша даже присвистнул.

– А ты думал, здесь старое тряпье? – усмехнулся Антон Владленович. – Это моя законная зарплата за три месяца. И так задержали.

– И сколько же тут? – не удержался, спросил Саша, не в силах оторвать взгляда от пачек с купюрами.

– Должно быть, два с половиной. Ты вот что... ты пересчитай их и поезжай в наш банк. Положишь на счета нашей конторы. Управляющий знает, что к чему, что куда... Двадцать штук твоих – за риск, за благородство. Шучу... За работу. Теперь меня интересует только одно – Вэн.