– Крежень твой хотел убить меня, понял?!

– Не верю!

Гуг мотал головой – у него явно все помутилось в мозгу. Дил понял это первым, он подбежал, подхватил его, подвел к стене и усадил тихонько, словно боясь, что Гуг рассыпется на куски.

В это время дубовая дверь от удара чуть не влетела внутрь конюшни, она задрожала толстенной басовой струной. Все оглянулись на нее. И увидели Иннокентия Булыгина.

Кеша стоял подбоченясь. Но лицо у него было виноватое.

– Иван, ты прости, – начал он, сбиваясь и запинаясь, тяжело дыша и бледнея, – мне там на вылете, возле этой Гиргеи драной с твоей капсулы левый рог сбили. Прямое попадание!

– Это ты вон у кого прощения проси, – Иван как ни в чем не бывало кивнул на Дила Бронкса, – он хозяин!

Кеша посмотрел на хозяина словно на пустое место и снова обратился к Ивану.

– Я понимаю, эта машина бешеные бабки стоит. Но так получилось. Ежели смогу, расплачусь потом. А нет, – он склонил голову, – вот башка – руби!

Гуг Хлодрик встал и побрел, пошатываясь и оступаясь, к другу‑каторжнику.

– Кешенька, выполз из ада? – завел он по‑бабьи, жалобно и с надрывом. – Чего это ты двоишься у меня в глазах, Кеша?!

Прямо за Иннокентием Булыгиным стояло какое‑то гадкое чучело, полупрозрачное и пучеглазое. Стояло чучело очень тихо и скромно, поначалу на него и внимания не обратили.

– Кто такой? – вскрикнул Дил. – Откуда?!

– Я их есть пропускаль! – пояснил вернувшийся Серж. – Капсул есть наш, код есть наш! Капут нельзя!

Дил махнул рукой. Он давно собирался выгнать бестолкового Сержа. Но не мог – все‑таки друг, свой брат‑десантник, это как из сердца клок выдрать.

– Его зовут Хар, – представил чучело Кеша. – Он нормальный малый. Если бы не он, капсуле труба. И нам труба! У него чутье зверское, он учуял боевой прозрачник на две секунды раньше, чем капсульные мозги, ясно?! Секунду еще я соображал! Мы их опередили на одну секунду. Но рог, Иван, сшибли!

То, что Кеша упорно называл рогом, было шестиосной выносной мачтой, на которой крепилось две дюжины боевых ракет с рассыпающимися боеголовками и два периферийных щупа.

– Да чего ты заладил, рог да рог! – возмутился Дил, он не любил, когда в нем начинали подозревать мелочного человека. – Новый наставим. А вот эта образина мне совсем не нравится. Она хоть понимает по‑человечески?!

– Она понимает, – покладисто, с каркающим акцентом ответил оборотень Хар.

Дил недовольно крякнул и потер свой опухший нос. Таека поглядела на него сердито и нахмурилась, она не любила нетактичности, особенно в отношении гостей и незнакомцев.

– Ну дай же я тебя обниму! – Гуг наконец добрался до Кеши, сграбастал его, навалился, подмял и уронил, рухнув сверху. Гуг был в полуобморочном состоянии. И не мудрено, другого после прямого Иванова удара вообще бы уже не было на этом свете.

Кеша не обиделся. Он выбрался из‑под вожака, поднял его, пошатываясь и дрожа от напряжения.

– Пойдемте в зал! – опомнился вдруг Дил. – Ну что мы в конюшне, как варвары какие‑то! Прошу, гости дорогие и друзья званые! – Потом он взглянул на черного, ободранного Кешу, на грязные разводы у него под запавшими глазами и запричитал: – Но сначала в баньку, сначала в баньку! С дорожки в баньку полагается!

БЕЗДНА

Иван пнул дубовую дверь, и та чуть не сшибла с ног какого‑то облезлого забулдыгу в черной майке с двумя черепами.