— Это ничего не значит, — возразила та, — то, что здесь никто не жил. Этот дом могли начать сдавать совсем недавно. Ты заметила, что на стенах нет никаких портретов и фамильных гербов?

Франсин не заметила, но не стала спорить. Клэр было лучше знать такие вещи.

Сев в мягкое кресло, девушка откинулась на его спинку, после чего стянула с кистей рук перчатки и кинула их на столик.

— Придется терпеть все это, — заметила она, — а куда деваться! До тех пор, пока граф не сообщит моему отцу, где я, и тот сюда не приедет.

— Да, нужно обустраиваться, госпожа, — кивнула служанка.

— Только не усердствуй слишком сильно, — хмыкнула та, — мы тут не навсегда.

— Но я уверена, что вы не откажетесь от минимального уюта.

— Нет, — с некоторым сожалением признала Клэр.

В этом доме ей не нравилось, но она понимала, что делать им нечего. А стало быть, нужно смириться.

Понятие Франсин о минимальном уюте воплотилось в жизнь спустя почти два дня. Все это время она мыла, убирала, перетаскивала вещи и стремилась избавиться от пыли, скопившейся за долгое время, пока дом стоял пустой. А Клэр скучала, читая или бродя по дому в поисках хоть чего-нибудь, на чем бы мог остановиться ее взор. Но ничего подобного не находила. Она хотела даже выйти во двор, но тут воспротивился граф.

— Вы не должны показываться на глаза местным жителям, мадемуазель, — заметил он серьезно, — если, конечно, не хотите, чтобы вас нашли.

Клэр уже сама не знала, чего же она хочет на самом деле. Во всяком случае, не сидеть в этом доме, это точно. Тем более, что граф, словно позабыв о слове, им данном, принялся активно уговаривать ее выйти за него замуж. Он приводил самые веские и красноречивые аргументы и был настолько убедителен, что любая другая девушка на месте Клэр давно бы согласилась. Но только с условием, что эта девушка до сей поры не была знакома с графом. Клэр уже узнала о нем достаточно, чтобы не доверять его словам, какими бы честными и правдивыми они ни казались. А главное, она была из тех людей, на которых настойчивые уговоры действуют прямо противоположным способом. Чем больше их уговаривают, тем сильнее им не хочется этого делать.

Вскоре Клэр смертельно надоело выслушивать нудное зудение графа, и она старалась просиживать в своей комнате как можно дольше, лишь бы только встречаться с ним пореже. Впрочем, граф наверстывал упущенное за завтраком, обедом и ужином, где им все-таки приходилось встречаться.

— Вам нужно чем-нибудь заняться, госпожа, — говорила Франсин, глядя, как Клэр изнывает от скуки, — кто знает, сколько времени нам придется провести здесь.

— О господи, только ты не напоминай мне о грустном, — простонала девушка, — мы живем здесь всего каких-нибудь пять-шесть дней, а такое впечатление, что два года или даже больше. Один день тянется как три месяца. Какой ужас.

— Вот поэтому я и говорю, что вам нужно найти себе занятие, — терпеливо повторила служанка — за делом время пройдет незаметно.

— И чем же я могла бы тут заняться?

Клэр взяла в руки книгу и лениво перелистала ее. После чего бросила обратно на столик. Чтение ее решительно не вдохновляло.

— У нас есть швейные принадлежности, — напомнила ей Франсин, — займитесь вышиванием, госпожа.

Девушка скорчила такую гримасу, что стало ясно без слов, что рукоделие привлекает ее не больше, чем чтение, а может быть куда меньше.

— Попробуйте вести дневник, — дала новый совет служанка, — говорят, сейчас это модно.

— Очень может быть, — признала Клэр, — но за свою жизнь я уже семь раз пыталась начать вести дневник и ничего хорошего из этого не выходило.