– Знаю, и мне жаль. Ты даже не представляешь, как жаль. – Хантер пытается подойти ко мне, но я поднимаю доску выше, и он снова отступает. – Но Карл тебе не доверял. Говорил, если ты увидишь наши лица, сразу бросишься в полицию, когда мы тебя освободим.

– Но ты мог бы довериться мне.

– Я же вроде как умер. Я не знал, как ты отнесешься ко всей этой затее.

– Ты знал, что я ненавижу Неда.

– Большинство людей даже если и ненавидят кого-то, смерти ему не желают. Если бы ты знала, что с ним случится, то попыталась бы помешать – хотя бы из моральных соображений.

– Я видела, как он убил Лину. Этого было достаточно, чтобы наплевать на моральные соображения.

– Если бы я знал, что ты видела, как она умерла, я бы никогда не заставил тебя пройти через этот ужас, – тихо говорит он.

– Она угрожала разоблачить Неда. Сказала ему, что у нее есть аудиозаписи с рассказами женщин, которых он изнасиловал. – Помолчав, спрашиваю: – А где Карл? Разве он не должен быть здесь и тоже попытаться оправдать себя?

– Я не оправдываюсь, – резко говорит Хантер. – У меня был выбор: бросить все или остаться. Я остался, и теперь мне придется жить с последствиями этого выбора.

К щекам приливает жар. Он задержался, потому что не хотел оставлять меня с Карлом.

– С Карлом я не вижусь, – объясняет Хантер. – Я не разговаривал с ним с тех пор, как он вернулся с церемонии прощания. Карл выяснил, как умерла Лина, и с трудом это перенес. Он немного пожил у нашей матери, но потом уехал. Я не знаю, увижу ли я его снова и когда. Сейчас мне нужно быть подальше от брата. – Он кивает на кусок дерева, который я все еще держу в руках. – Ты еще не хочешь положить это?

Я не хочу ни в чем ему поддаваться, но бросаю доску на пол.

– Ничего, если я сяду?

– Ладно, только оставайся на месте.

Он усаживается в дверном проеме, подтягивает ноги, упирается локтями в колени.

– Можно кое о чем спросить? – говорит Хантер.

– Давай.

– Почему ты вышла замуж за Неда?

Не хочу врать, чтобы не уподобляться ему.

– Из-за денег. Я вышла за него за сто тысяч фунтов.

– Ого, – негромко вздыхает Хантер. – Ты продалась за сто тысяч.

Осуждение в его голосе ранит.

– Даже не смей, – огрызаюсь я. – Ты творил кое-что похуже. Что случилось с той журналисткой?

– С какой?

– С той, о которой Нед велел тебе узнать – которая во время пресс-конференции осмелилась спросить его про обвинение в изнасиловании? Салли! Она мертва?

– Нет, с чего бы?

– Ты это точно знаешь?

– Нет, но…

– Ты выполнил приказ Неда, узнал, кто она, назвал ему ее имя?

– Да.

– Кэролайн сбила машина через три дня после пресс-конференции, через три дня после того, как она набросилась на Неда с вопросами о том, где Жюстин.

– Господи. – Он потирает подбородок, проводит рукой по волосам. В его глазах – сомнение и новые вопросы, которые он задает себе.

Хантер вскакивает и выходит из сарая. Не знаю, куда и зачем он ушел, не знаю, стоит ли его догонять. Но я не успеваю ничего предпринять, как Хантер возвращается со своим телефоном и встает в дверном проеме – смотрит на экран и что-то ищет.

– Слава богу. – Он закрывает глаза, зажимает переносицу пальцами. – Она в порядке, с ней все хорошо. Я видел ее вчерашний пост.

Слышу дрожь в его голосе, и мне стыдно за свою выходку. Но уже слишком поздно, чтобы взять свои слова обратно.

– Мне так жаль Кэролайн, – тихо говорит он. – Я бы выпил воды, хочешь?

– Да, пожалуйста.