— Да, я это знаю. Но вы меня неправильно поняли. Я не хотел сказать, что вам не следует помочь. — Майор сконфуженно замолчал. Ведь он принадлежал к тому миру, где дела тонут в словах, где речи слишком длинны и где не принято двигаться вперед слишком быстро.

— Что же вы имели в виду? — поторопил его Паркер.

— Я просто хотел сказать... — Майор сделал неопределенное движение рукой, затем, собравшись с духом, продолжал: — Я хотел лишь сказать, что мы вам ничем больше не обязаны. Оказать помощь вам может сейчас только Формутеска. Но поскольку это не входит в нашу обязанность, я не могу приказать ему работать на вас. Однако, если он сам захочет этого, то я, конечно, не встану на его пути. Этическая сторона этой ситуации, как мне кажется...

— А что же будете делать вы сами? Майор прервал свою речь:

— Я? Не понимаю...

— Вы тоже можете помочь, — сказал Паркер. — Раз вас называют майором, значит, вы военный человек, не так ли?

Майор изумленно покачал головой:

— Я? Об этом не может быть и речи!

— Почему?

— Мистер Паркер, если все пойдет хорошо, я стану следующим президентом Дхабы. Я не могу позволить себе подвергнуть себя риску, участвуя в предстоящей перестрелке; это было бы бессмысленно и просто смешно.

Во время этой речи майора вошел Формутеска с чашкой свежего кофе.

— Иными словами, вы слишком ценная персона, — иронически заметил Паркер.

Формутеска, держа чашку кофе, произнес:

— Сэр? — Вид у него был немного смущенный.

— Спасибо. — Майор взял чашку, затем спокойно посмотрел на Паркера: — Если вы хотите выразить это таким образом, то да. Да, я слишком ценен. И думаю, что присутствующий здесь Формутеска согласится со мной.

Формутеска, глядя на них, спросил:

— Слишком ценны — для чего, сэр?

— Мистер Паркер хочет, чтобы мы остались здесь и помогли ему в борьбе с теми людьми, которые придут сюда. Я сказал ему, что если вы захотите остаться, то это будет ваш собственный выбор, я не могу приказать вам сделать это. Он хотел бы, чтобы я тоже остался, на что я ответил, что не могу позволить себе подвергаться такому риску. Полагаю, я слишком ценен. — Повернувшись к Паркеру, он добавил: — Для Дхабы, мистер Паркер. Не для себя, для Дхабы.

— Конечно, сэр, — согласился Формутеска. — Майор — наша единственная надежда, мистер Паркер. Если с ним что-нибудь случится, некому будет остановить Гому. Время полковника Любуди уже подходит к концу, и если майор не сможет занять его место, то страну подчинит себе генерал Гома.

Паркер произнес:

— Генерал. Полковник. Майор.

Тонко улыбнувшись, майор сказал:

— Вы хотите сказать, мистер Паркер, что мы все стоим друг друга?

— Я не разбираюсь в вашей политике, — ответил Паркер. — И в ваших политиках. Сейчас без четырех минут пять. Формутеска, я могу использовать вас? Если, конечно, вы хотите остаться.

— Несомненно, — ответил тот. — Естественно.

— Хорошо. Тогда, майор, вам лучше уйти отсюда. Ваша машина у входа?

— Да.

— Формутеска, помогите ему унести Манадо.

— Это необходимо? — засомневался майор. — Не лучше ли...

— Мы можем проиграть, — ответил Паркер. — Впрочем, если хотите, оставьте его здесь.

— Нет. — Майор становился все более озабоченным.

Паркер повернулся к Формутеске:

— Где тела убитых?

— В подвале.