|
Дело в другом, Ромина. Габриэль влюбился. Он полюбил тебя и человеком, и коровой. А в ту ночь, наконец, признался в этом самому себе. Это и победило проклятье. Так что не в жалости тут дело. А совсем в других чувствах».
Ведьма похлопала Ромину по плечу. «Прекрати себя изводить. Ты любишь. И любима. Не в этом ли счастье? И вообще вредно тебе нынче переживать…» Ведьма подмигнула и исчезла, а ее слова звучали в ушах весь день, согревая сердце. Не жалость! Вовсе не жалость! — Чему ты улыбаешься? — спросил Габриэль, отведя взгляд от танцовщиц. — Хочу задать тебе один вопрос, — отозвалась Ромина заговорщицким шепотом. — Ты кого хочешь: теленка или жеребёнка? — Э-э-э… — муж от растерянности чуть с трона не съехал. Ромина рассмеялась. — В смысле, мальчика или девочку? Его лицо просветлело. На губах заиграла мальчишеская улыбка. — Лисенка, — ответил он весело. — А лучше парочку: рыжего и серебристого… |
