– Я думаю, полковник, – сказал он вкрадчивым голосом, – что нам может потребоваться некоторая конфиденциальность.

Линдберг посмотрел налево, потом на Айри и простодушно сказал:

– Дверь закрыта.

Уилсон проговорил с нетерпением:

– Полковник, нам действительно нужно поговорить с вами с глазу на глаз.

На лице Линдберга появилась несколько усталая улыбка.

– Джентльмены, мне трудно выразить, как я рад и благодарен вам, что вы пожертвовали воскресеньем, чтобы приехать сюда. Нам крайне необходимы ваши помощь и совет. Но люди в этой комнате являются моими ближайшими советниками.

Кто – я?

– Полковник Брекинридж – мой адвокат и один из самых близких моих друзей, – продолжал он. – Полковник Шварцкопф возглавляет полицию штата, и этот вопрос находится в его юрисдикции.

Айри сказал:

– При всем нашем уважении к полковнику Шварцкопфу, в методах, используемых полицией штата, имели место многочисленные недостатки.

– Неужели? – с презрительной холодностью проговорил Шварцкопф. – Например, какие?

– Ваш специалист по дактилоскопированию, – сказал Айри, повернувшись к нахмуренному Шварцкопфу, – не сумел обнаружить скрытых отпечатков на письме с предложением заплатить выкуп, на конверте, на лестнице, на стамеске, на окне, на кроватке и на игрушках ребенка.

– Пришлось прислать человека со стороны, – вмешался Уилсон, – чтобы он попытался еще раз... и он обнаружил массу всяких отпечатков, помимо отпечатков пальцев ваших полицейских. На одной лестнице обнаружилось от тридцати до сорока отпечатков.

– Вы отослали эти отпечатки в Вашингтон? – спросил Айри Шварцкопфа. – В ФБР есть огромная коллекция отпечатков пальцев известных преступников.

– Это дело не относится к федеральной юрисдикции, – холодно ответил Шварцкопф.

Самовлюбленные кретины. Жизнь ребенка находится под угрозой, а они здесь права качают.

– Полковник Шварцкопф остается, джентльмены, – сказал Линдберг. – Вы можете не соглашаться с его методами, но он в конце концов несет ответственность за это дело.

Старшим здесь является все-таки Линдберг, подумал я.

– А как насчет Геллера? – вяло проговорил Уилсон.

Эти чинуши из министерства финансов немного знали меня. Я принимал небольшое участие в их расследовании по делу Капоне в Чикаго. Они принимали небольшое участие в процессе над Джеком Линглом.

Линдберг кивнул мне и сдержанно улыбнулся.

– Детектив Геллер представляет здесь Чикагское полицейское управление.

Айри сохранил бесстрастное выражение; на каменном лице Уилсона появилась улыбка.

– Полковник Линдберг, – сказал Уилсон, – первым выводом, к которому мы пришли с группой разведки, взявшись за дело Капоне, было то, что не следует полагаться на чикагскую полицию.

Айри бросил на Уилсона быстрый пронзительный взгляд.

– Агент Уилсон хочет сказать, – пояснил он, что это дело не относится к компетенции чикагской полиции.

Уилсон хотел сказать совсем другое.

– Не является оно и делом федеральной юрисдикции, – упорствовал Шварцкопф.

– Полковник Линдберг, – сказал я, вставая, – я с радостью выйду отсюда.

– Не надо, Нейт, – сказал Линдберг, жестом попросив меня снова сесть. – Пожалуйста, останьтесь.

Услышав, что Линдберг назвал меня по имени, Айри и Уилсон удивленно переглянулись, а Шварцкопф выпучил глаза не хуже, чем знаменитый Эдди Кантор.