Дальний берег Тубтуба мало чем отличался от ближнего. Но как только войско Шарбараза перешло реку, подъехали воины Смердиса и подожгли лодочный мост Поднимающийся дым заставил Абиварда подумать — слишком поздно! — о том, сколько же лодок осталось на восточном берегу, чтобы облегчить войску Шарбараза возвращение. Он не знал ответа, но у него возникло чувство, что правильным ответом будет — ни одной.

Глава 9

— Назад нет пути, и здесь оставаться долго нельзя, — сказал Абивард Рошнани вечером, когда невеселое войско остановилось на ночлег. Выбор невелик.

— А если бы выбор был, что было бы лучше? — спросила она.

— Даже если бы мы могли выбирать одно из двух, все худо, — ответил Абивард. — Во-первых, вернувшись на западный берег Тубтуба, мы вновь столкнулись бы со всеми теми сложностями, которые загнали нас в ловушку.

Во-вторых, даже если бы здесь в нашем распоряжении были все стада, зерно и фрукты мира, что с того? Быть Царем Царей в землях восточное Тубтуба — все равно что быть мобедан-мобедом среди хаморов. Они не настолько верят в Господа, чтобы испытывать потребность в первосвященнике. Всем этим землям вполне достаточно дихгана, но никак не монарха.

— Тебе, конечно, виднее, чем мне взаперти в этом фургоне, — сказала Рошнани. В устах Динак эти слова прозвучали бы гневно; Рошнани же просто констатировала факт, предоставляя Абиварду сделать из этого те выводы, какие он посчитает нужным. — Твои слова убеждают. Оба варианта представляются скверными. В таком случае, что если двинуться на восток?

Абивард покачал головой — это был жест бесконечной терпимости, любви и желания как можно бережнее отнестись к наивности жены.

— На восток отсюда — степь, поросшая кустарником, ничуть не лучше, чем земли между оазисами в наших краях. Чтобы остановиться и собраться с силами, это место никак не годится. А еще дальше на восток — Видессия.

Это слово он произнес с содроганием. Для него, как и для любого макуранца, Видессия была и могла быть только злейшим врагом. Но Рошнани вцепилась в эту мысль, как кошка в мышку, появившуюся из норки, которой кошка прежде не замечала:

— Отчего же нам тогда не двинуться в Видессию? Автократор — Ликиний, насколько я помню, — едва ли поступит с нами хуже, чем Смердис, хмырь хмырей, ибо хуже быть не может. — Презрительное прозвище, данное Смердису воинами, она произнесла, чуть скривив губы.

Абивард раскрыл рот, приготовившись с ходу отмести такое предложение, но замер, так ничего и не сказав. Ведь если взглянуть на это так, как предлагает Рошнани, тут есть над чем подумать. Наконец он промолвил:

— Не вижу смысла отдаваться на милость видессийца, когда у него нет резонов обойтись с нами лучше, чем обошелся бы Смердис.

Но Рошнани была не из тех, кто, придя к какой-то мысли, готов отбросить ее, не выжав из нее все, что можно.

— Почему нет резонов? Ликиний — тоже своего рода Царь Царей. Неужели он благосклонно одобрит то, что какой-то дальний родственник захватил престол, по праву принадлежащий царскому сыну? А если одобрит, то в один прекрасный день может обнаружить, что и его собственным престолом завладел дальний родственник.

— Это… — Абивард хотел сказать, что это нелепо и глупо, но сообразил, что ничего нелепого и глупого в словах Рошнани нет. Если у Смердиса хватило наглости захватить престол, то почему какой-нибудь видессиец не может поступить подобным образом? Ведь несомненно, что видессийцы — мошенники и воры по сути своей.