— Мысль-то простая: а что мы теряем, отправившись в Видессию? — сказала Рошнани. Пока Абивард искал ответ на этот вопрос, он вспомнил третью часть пророчества Таншара.

— Где же еще я найду узкое море, кроме как в Видессии? — произнес он.

Рошнани округлила глаза:

— Об этом я и не подумала. Если даже само пророчество убеждает нас идти на восток…

Динак просунула голову в прореху полотняной завесы, отгораживающей закуток Рошнани. Она кивнула брату и сказала:

— На восток? Как можно идти на восток? Это будет бегство, к тому же в той стороне только кустарник и пустыня.

— Там еще есть Видессия — за кустарником, — ответила Рошнани, отчего, в свою очередь, вытаращила глаза Динак.

Говоря по очереди, почти как персонажи в спектакле бродячего театра, повествующем о житии кого-нибудь из Четырех Пророков, Рошнани и Абивард изложили свои доводы, почему есть смысл искать убежища в Видессийской империи и просить помощи Автократора.

Когда они закончили, Динак окинула обоих изумленным взглядом:

— Я уж решила, что нас совсем загнали в угол. Шарбараз того же мнения. Да и Смердис, конечно, тоже, — должно быть, спит и видит, как не торопясь раздавит нас. Но углу не обязательно оставаться углом — если сломать стенку и бежать туда, куда и вообразить нельзя…

Абивард предостерегающе поднял руку.

— У нас нет никаких гарантий, если мы пойдем на это, — напомнил он сестре.

— Видессийцы могут оказаться такими злыми и коварными, как о них рассказывают, или же они примут нас за врагов и нападут на нас, что бы мы ни сделали, стремясь показать, что мы друзья. Или же, если на то пошло, многие из наших воинов Предпочтут уповать на милосердие Смердиса, лишь бы избежать того, что, по их мнению, ждет их в Видессии. Боюсь, мы столкнемся с повальным дезертирством.

Рошнани рассмеялась:

— Мы сидим тут и рассуждаем, что в этом решении хорошего и что плохого, а ведь мы не властны приказать войску идти на восток.

Абивард сделал глубокий вдох:

— Говорил же я, что участие женщин в походе может оказаться для нас спасительным. А теперь скажу, что мне бы и в голову не пришло искать убежища в Видессии, даже если бы я дожил до тысячи лет. Если это у нас получится, то исключительно благодаря Рошнани.

— Спасибо, муж мой, — тихо проговорила Рошнани и опустила взгляд на покрытый ковриком пол фургона, словно заурядная покорная макуранская жена, которая и помыслить не могла когда-нибудь ступить за пределы женской половины крепости.

— Спасибо, Абивард, — сказала Динак, — что у тебя хватило ума понять это и хватило честности это признать.

Он пожал плечами:

— Отец всегда полагался на мудрость матери… конечно, не в открытую, но и не делая из этого особой тайны. Разве не ты сама говорила, что если женский совет чего-то стоит в крепости, то и в походе окажется небесполезным?

— Да, я так говорила, — ответила Динак. — Другой вопрос — прислушался ли кто-нибудь к моим словам. Живя с Птардаком, я поняла одно — мужчины частенько слушают только самих себя.

— Думаю, судить обо всех мужчинах по Птардаку — все равно что судить обо всех женщинах по Ардини, — сказал Абивард, отчего Динак сердито нахмурилась, а Рошнани, немного подумав, кивнула. — Как ты думаешь, Шарбараз вечером… посетит тебя?

Все еще хмурясь, Динак сказала:

— Вряд ли.