— Ник, тебе есть куда податься?

— Конечно, — ответил Ник. — Ну, я… Так, есть одно место. Ну…

Тут он осекся. Куда он пойдет? Ни денег, ни рюкзака — ничего. Ни единого никеля, ни даже этой треклятой банки арахисового масла. К глазам подступили слезы. Вернуться домой? Об этом не могло быть и речи. Ник вспомнил ханыг из парка. Скоро ли и он станет одним из них? Скоро ли станет вечно грязным, больным, озябшим и голодным? Скоро ли будет готов на все что угодно ради жалкой подачки? И это — если ему вообще удастся выбраться из Бруклина живым…

Слезы покатились из глаз.

— Не знаю! — выпалил он.

Пока Ник рыдал, уткнувшись лицом в ладони, золотоглазый мальчишка молча сидел рядом. Он не пытался говорить — просто ждал, когда Ник успокоится.

— У меня есть местечко.

Ник утер слезы и поднял на него взгляд.

— Авалон, — пояснил Питер. — У меня там крепость.

Ник поднял брови и даже сумел усмехнуться.

— Крепость?

— Тайное место. Заколдованный остров. Взрослым ходу нет. Полно фей, гоблинов и троллей. Спать не ложимся, сколько хотим — хоть до поздней ночи. Ни родителей, ни учителей, указывающих, что можно, что нельзя. Не надо мыться, чистить зубы, кровати заправлять. Развлекаемся с мечами и копьями, а иногда, — Питер понизил голос, — даже бьемся с чудовищами.

Ник покачал головой и криво улыбнулся.

— Питер, ну ты и чудик.

— Хочешь со мной?

Ник колебался. Он понимал, что Питер шутит насчет тайного места, фей и прочей ерунды, однако звучало все это вполне серьезно. Да что там, Ник почти поверил, что все это правда! Но, правда это или нет, мысль о «крепости», где можно заночевать, потусоваться с другими, пустившимися в бега — да что угодно, только не остаться здесь, в темноте, одному, — показалась просто прекрасной.

— Ты там и живешь? — спросил Ник.

— Ага.

— А родители не против?

— Нет у меня родителей.

— О, — протянул Ник. — И у меня. Больше нет.

Наступила долгая тишина.

— Значит, крепость, — сказал Ник. — И феи, и гоблины, да?

Питер кивнул и широко ухмыльнулся.

И Ник вдруг обнаружил, что ухмыляется в ответ.

На вопрос Ника Питер ответил, что крепость «гдетотам», и указал куда-то в сторону нью-йоркской гавани. Ник решил, что это где-то в доках.

— Идем со мной, — сказал Питер, натянув на голову капюшон. — Сам увидишь.

И Ник двинулся за Питером по темному Бруклину, все еще избегая тропинок сквозь кусты и углов, где торчали подростки, но больше не шмыгая через улочки и не прячась за деревьями. Так далеко к западу встречи с Марко можно было не опасаться, но Ник невольно смотрел по сторонам — не покажется ли зеленый микроавтобус. Однако со временем шаг его сделался легче, Ник расслабился и почувствовал, что очень рад — просто потому, что идет по улице не один.

Несколько раз он украдкой косился на остроухого мальчишку. В нем было что-то завораживающее. Его необычность, огонек безумного веселья в его глазах — все в нем приводило Ника в восторг. Все — от жестов до странной одежды. Даже походка. Он шел вперед, точно действительно крутой чувак — легко, уверенно, нагло, как будто бросая вызов любому, кто рискнет оспорить его право пройти. Ничто не ускользало от его внимания — порхающая над тротуаром обертка от жвачки, воркующий голубь, падающий лист. А еще он постоянно поднимал взгляд к звездам, точно хотел убедиться, что они никуда не исчезли.