— Ее не было в резервации, где содержатся перешедшие через портал, — произносит смуглая черноволoсая рия. — Она вернулась за своим мужем.

— А Нуриэль, Элим и остальные?

— Они сейчас под присмотром надзирателей, но все живы. Народу спаслось даже больше, чем мы думали. Многие прятались в горах. Несколько тысяч, Иса.

Плотно закрыв веки, Мандиса отворачивается от девушек, обеими ладонями закрывая лицо. Ее плечи содрогаются от рыданий, и когда одна из жриц протягивает руку, чтобы утешить Ису, я останавливаю ее тяжелым взглядом.

— Оставьте ее. Принесите воды и еще одеяла, — приказываю стальным тоном. И девушки поспешно удаляются из зала, залитого серебристым светом, отражающимся от зеркальных порталов.

— Тебе холодно, Иса? — осторожно спрашиваю я, когда хриплые рыдания затихают.

— Нет. Мне не больно. Не холодно. Что ты сделал? Я же просила… — открыв глаза, она бросает на меня обвиняющий взгляд. — Неужели так сложно хотя бы раз послушать, что я тебе говорю.

— Могу сказать тоже самое, — перебирая пальцами спутанные светлые волосы, говорю я.

— Скажи мне, Кэлон. Правду. Если бы я не улетела тогда, не сбежала, ты позволил бы Элиосу погибнуть?

— Да. Процесс остановить было невозможно, Иса, — твердо отвечаю я. Внутренне я был готов к тому, что она задаст этот вопрос. Я видел его в ее глазах ещё в тот момент, когда она упала в мои объятия у входа в пещеру.

— А люди? Εсли бы я…

— Иса, — мягко обрываю ее я, касаясь ладонью залитой слезами щеки. — Потерявшие Бога и веру, люди страшнее самого страшного зверя. Они неуправляемы, жестоки. Это то самое зло, которое уничтожает цивилизации, разрушает равновесие.

— Они не были такими…

— Они не были сильными, чтобы противостоять тьме, которая поселилась в их сердцах.

— Я тоже не была… сильной, — облизывая пересохшие губы, тихо произносит Иса, и заходится в приступе кашля. Тонкая струйка крови вытекает из уголка губ.

— Тебе и не нужно было, — приподнимая ее голову, я вытираю кровь с ее губ краем влажного полотенца. — У тебя есть я. И всегда был. Но ты не хотела этого понять. Что ты искала, Иса? Лучшего? Такого, как Нуриэль? Почему ты никогда не выбирала меня?

— Я вообще-то умираю, собираясь родить тебе дочь, а ты жалуешься на то, что я недостаточно сильно любила тебя? — поднимая руку, она касается моего плеча дрожащими пальцами.

— Ты сделала все, чтобы я узнал последним о том, что ты беременна. Ты убегала от меня, когда я пришел за вами.

— Я видела тебя. Видела, чем ты занимался, пока я замерзала там…

— Ты сама сделала свой выбор, Иса.

— Ты чудовище.

— Только, когда тебя нет рядом.

— Если ты не убиваешь меня, то угрожаешь сделать это.

— Неправда. Ты всегда знала, что я чувствую. Да, мне приходилось тебя наказывать, но на это всегда были причины. Ты чертовски упрямая, Иса.

— Мы можем спорить вечно, но у нас нет такого количества времени. Я не хочу умирать, Кэлон. Не хочу. У меня было много моментов отчаянья, но сейчас… мне так нужно жить, — у меня горло перехватывает, когда я смотрю в наполненные мольбой глаза.

— Ты будешь, — я переплетаю ее пальцы со своими, и какое-то время мы молча смотрим на наши сомкнутые в замок руки. Она так слаба, что я почти не ощущаю вибраций ее энергии.

— Она забрала мою силу. Я больше не огненная рия, — шепотом говорит Мандиса.

— Твоя сила на месте, Иса. Я отец твоего ребёнка, я часть тебя. Ты не можешь обжечь меня, дaже если очень сильно захочешь, — произношу я, прочистив горло.

— По-настоящему, я никогда этого не хотела, — едва заметное нежное пожатие моих пальцев, я смотрю, как в ее глазах зарождается надежда и что-то глубокое, насквозь пробивающее мое сердце.