– Правда же, она прекрасна? – пробормотал он.

– Да, хозяин, – ровным голосом отозвался Чейн.

Прошло совсем немного времени, и Сапфира выпорхнула из «Атласного трона» в обществе молодой, явно супружеской пары. То, что одной из будущих жертв оказалась женщина, немало удивило Чейна – обычно Сапфира приводила с собой исключительно пьяных мужчин, как правило, бездельников, жаждущих повращаться в аристократическом обществе. Впрочем, во всех других отношениях спутники Сапфиры были самыми обыкновенными зажиточными купцами.

– А вот и мои друзья! – воскликнула Сапфира, обращаясь к своим новым знакомцам. – Я же говорила вам, что они вот‑вот придут.

Она представила своих спутников: мужчину звали Симашк, женщину – Луиза. Торет пожал руку Симашку и в светских выражениях приветствовал его подругу.

– Симашк – сын одного Стравинского винодела и приехал в столицу по разным торговым делам, – продолжала Сапфира. – У них с Луизой нет в Беле ни единой знакомой души, вот я и вызвалась показать им, как у нас в городе развлекаются по ночам. Хорошо, что вы так быстро пришли, – поможете мне занять наших новых друзей.

Чейн исподтишка пристально разглядывал женщину – лет двадцати с небольшим, светлокожая, с густыми темными волосами, которые прихотливо выбивались из‑под красной бархатной шапочки. Жгучий голод охватил его вдруг с такой силой, что он даже удивился. Всегдашние мысли, полные ядовитого презрения, отступили, и сейчас он мог думать только о Луизе – о том, как исказится ужасом это прекрасное лицо, когда его клыки погрузятся в ее теплое нежное горло. Даже и сейчас Чейн ощутил, как во рту удлиняются острые клыки, и ему пришлось тайком сглотнуть слюну.

Редко, очень редко Чейн забывал о своем рабском состоянии, и случалось это, лишь когда он охотился.

Торет между тем приветливо улыбнулся Симашку.

– Идемте, идемте, – добродушно проговорил он. – Тут дальше по улице есть другой трактир, гораздо лучше этого – он называется «Рябиновая роща». Кормят там превосходно, а уж вино лучшее во всей округе. Кстати, – прибавил он с таким видом, словно его только что осенила эта идея, – ты мог бы потолковать с ними насчет выгодной сделки.

Развязное дружелюбие Торета помогло молодой паре справиться с неизбежным при знакомстве смущением. Вся компания неспешным шагом двинулась по улице, то и дело минуя других любителей поздних прогулок. Один раз им даже повстречался городской стражник; его приветствовали сдержанным кивком, и он так же сдержанно кивнул в ответ.

Чейн помалкивал, предоставив Торету и Сапфире вволю болтать с Симашком и Луизой. Занятые разговором, молодые супруги не заметили, как вся компания свернула на дорогу, которая под уклон вела по ту сторону крепостной стены, в купеческий квартал. Места здесь были обветшавшие, глухие, и после наступления ночи здесь, как правило, становилось совершенно безлюдно. Чейн начал уже позевывать от скуки, когда Симашк вдруг резко остановился и огляделся, лишь сейчас сообразив, что уличные фонари и ярко горящие окна остались позади, а здесь их окружают только темнота и безлюдье.

– Мы что же, прошли мимо «Рябиновой рощи»? – озабоченно спросил он. – Заблудились, наверное, или…

Без единого слова Торет схватил его и со всей силы швырнул на побеленную стену давно закрытой лавки.

Чейн давно уже перестал удивляться тому, как силен и проворен его худосочный хозяин. Торет оскалился, обнажив длинные клыки, дохнул в лицо Симашку… и отпустил его.

– Беги! – прошипел он.