|
- Еще бы! - заметил тот. - За последнее время я здорово привык к тяжелому труду. - Это как же? - Да ведь с тех пор, как мы так неожиданно расстались на Калахари, мои хозяева не давали мне сидеть сложа руки. - Твои хозяева? - Мы все время болтаем и болтаем, и я еще просто не успел рассказать вам о моем рабстве. - Ты был рабом? Ты? - Как самый обыкновенный уроженец этой солнечной страны. Несмотря на мою белую кожу и европейское происхождение, я носил на шее колодку, так называемое "бревно рабства". Противная штука и противная работа! Да еще чамбок впридачу. - Но это возмутительно! Это неслыханно! - Совершенно неслыханно и совершенно возмутительно, и все-таки верно. Мое счастье, что хозяева у меня были чернокожие. Если бы это у белых, я бы давно умер. И я прямо-таки счастлив, что избавил от ужасов рабства тех бедных бушменов, которых португальские мулаты гнали на продажу, как скот. - Тебе известно, что эти мулаты подохли? - Туда им и дорога! Во всяком случае, дорогой мой Альбер, твой друг Александр Шони, бывший парижский щеголь, завсегдатай театральных премьер, член многих клубов, бывший помещик, попал в рабство к неграм, носил для них воду, толок для них просо и сорго, варил для них пиво, прислуживал их хозяйкам, нянчил их детей. Но пока оставим это. Я вам расскажу подробно в другой раз. Кажется, неприятель переменил тактику! - Верно! Раньше они шли открыто, а теперь прикрываются фашинами из хвороста. - Да, вижу! Эти чучела хотят сложить весь свой хворост у нас под стенками и поджечь. Они мечтают зажарить нас. Нет, ребята, погодите! Мы и сами с усами! У вас все готово, Жозеф? - Готово, месье Александр. Только пальчиком толкнуть. - Слушай, - сказал Альбер, - у меня руки чешутся пострелять. Я бы все-таки уложил хоть несколько человек! - Зачем? Пусть их. Через несколько минут они все равно будут считать, сколько у них переломано ребер. Раззадоренные молчанием маленького гарнизона, наступающие стали смелее; более храбрые увлекали колеблющихся. Потрясая в воздухе охапками хвороста, довольно значительная группа подошла к деревянной стене, как раз к тому месту, где был подготовлен пролом. Они приближались потихоньку. Тем временем другая группа подходила с противоположной стороны и страшно шумела, желая, по-видимому, отвлечь внимание осажденных. Затем они без всякого предупреждения подожгли хворост. Заставить задохнуться в дыму и сгореть живыми трех человек, которым нельзя было предъявить никакого обвинения, было для них делом самым обыкновенным. И дым уже стал пробиваться сквозь щели. Лошади пришли в беспокойство. - Ну вот! - сказал Александр. - Мы готовы! - одновременно отозвались Альбер и Жозеф. - Берите каждый по коню. Привяжите их друг к дружке веревкой подлинней и поставьте перед проломом. - Готово. Александр тоже соединил пару лошадей и поставил их позади лошадей своих товарищей. |
